Сибирские огни № 08 - 1970

В горячее июньское воскресенье Федерация писателей объявила по Москве День книги. В Доме Герцена собрались и те, которые «на грани», и которые «подходят к линии», и уже стоящие на этой самой линии. Подъезжали автобусы, грузовики, легковые машины, и бригады из пе­ ремешанных группировок отбывали к читателям. В бригаду Маяковского вошли Кирсанов в красноармейской фор­ ме, проходящий военные сборы, рыжеватый и тощий Пильняк в шляпе и джемпере, несмотря на жару, Джек Алтаузен и Жаров в белых ру­ башках без галстуков, с засученными рукавами. Давно ли Кирсанов и Жаров категорически отказывались высту­ пать вместе, и один обязательно уходил, завидев другого! А сегодня никто из них попытки к бегству не предпринял. Тоже что-то начали по­ нимать ребята, тем более, что Сема теперь был не лефовец, а рефовец. Бригада отправилась в красноармейский лагерь 1-го стрелкового полка, вблизи села Всехсвятского. Зеленые, потускневшие от жары палатки маскировались между густыми соснами, от которых шел аромат нагретой хвои. Лесная трава прорезалась по кратчайшим расстояниям песчаными дорожками. На щите возле маленького плаца был написан стих Маяковского: «Крас­ ная Армия — Красный еж — верная наша защита». С одной шляпой на всех, которую так и не снял Пильняк, писатели прошли по лагерю в сопровождении комиссара полка, знакомясь с за­ горелыми, крепкими людьми в краснозвездных фуражках и с малино­ выми пехотными петлицами на гимнастерках. Кирсанов растворился в этой массе, как свой, впрочем, все-таки выделяясь пионерским ростом среди красноармейцев. Постепенно политруки разобрали бригаду и повели по подразделе­ ниям. Маяковский оказался с Жаровым и со снисходительным любопыт­ ством ждал, как тот будет реагировать на такое соседство: ведь разоби­ женный его воспитательной критикой комсомольский поэт недавно по­ требовал на пленуме РАППа то ли оградить, то ли вовсе избавить совет­ скую поэзию от Маяковского. Они вместе, молча, залезли под знойный брезент палатки, поглядели на складные койки, на пирамиду с винтов­ ками. Снаружи кто-то из красноармейцев сказал: — Вот поэты, а интересуются нашей прозой жизни. Маяковский вылез, распрямился: — Учтите, товарищи, проза нашей советской жизни выше всякой чужой поэзии. Я много мест повидал на свете, был и в Америке. Имею все основания ценить, в частности, вашу воинскую прозу. А вы уж суди­ те о нашей боевой поэзии. Молоденький красноармеец сказал: — У нас во взводе только двое читают Маяковского. Бойцы смутились, заворчали на нарушителя гостеприимства, полит­ рук уставился на него так, будто сейчас даст наряд вне очереди. Маяков­ ский положил руку парнишке на плечо: — Если в каждом взводе у меня два активных читателя, то на се­ годня мне надо быть довольным. Но я постараюсь работать так, чтобы в каждом взводе читал меня весь взвод. За линией палаток стоял кегельбан. — Сыграем, Владимир Владимирович? — предложил Жаров. — Время еще есть,— одобрил полцтрук, взглянув на часы. Загрохотали по желобу тяжелые деревянные шары, защелкали ва­ лящиеся кегли. Шары Маяковского с силой бухались в стенку, и между досками сыпалась земля. Сибирские шин № 8 33