Сибирские огни № 08 - 1970

ставало гизовской валюты, да и на одном месте сидеть было невы­ носимо. Он отправился в соседний с Ниццей Монте-Карло, в игрушечное княжество Монако, где главным предприятием был игорный дом «Меж­ дународной компании морских купаний», где официальным языком был французский и даже своих преступников монакский князь отправлял на содержание во французские тюрьмы. Весь бело-зеленый от смеси дворцов и парков Монте-Карло распо­ лагался уютным амфитеатром возле прямоугольной бухты, говорят, са­ мой удобной в мире. Ближе к ночи Маяковский пошел в знаменитый игорный дом, предмет вожделения мещан всего мира,—дом, где за ночь неконтроли­ руемая игра судьбы одаривала состоянием или отнимала жизнь... Во­ лоча трость и зажав во рту папиросу, он ходил по залам, видел блед­ ные лица и трясущиеся руки. На зеленом сукне столов бегали шарики по кругу рулетки, подпрыгивали на зубчиках и падали в лузу. Крупье негромко и равнодушно выкрикивали: «Зеро! — Руж!» или номера, на которых остановился шарик. И, щелкая лопаточкой, сгребали фишки, по которым потом платили неудачники и получали счастливцы. Ставки бы­ ли на чет и нечет, на ноль, на цвет, на числа. Некоторые игроки сидели с разграфленными бумажками, считали, старались отыскать систему в безалаберном и веселом беге и падении шариков. Маяковского порой охватывал азарт, и он застывал то у одного, то у другого стола, опираясь на трость, щурясь от собственного дыма, загадывал ставки, поспевал глазами за движением шарика. Но он сми­ рял себя —не только потому, что ставить было нечего, но и потому, что главный пакет акций игорного дома принадлежал Ватикану, а он отро­ дясь не мечтал поддержать Папу Римского хотя бы одним сантимом. Все с большей злостью поглядывал он на игроков и замечал в них отвратную почтительность к этому своему занятию; само азартное сло­ во «игра» теряло тут смысл, все было слишком серьезно и угрюмо. Он уходил в другие залы, где стояли карточные столы. Здесь хоть немного действовал разум: игроки могли рассчитать варианты, прежде чем бро­ сить карту на зеленое сукно, исписанное мелом, и не были так беспо­ мощны перед судьбой. Здесь он со знанием дела подмечал удачные хо­ ды и ошибки и, усмехаясь, думал: сюда бы Колядку Асеева, тот обо­ драл бы этих тузов с сигарами! Ему не хотелось в отель, тяготила перспектива остаться наеди­ не с бесполезными мыслями, и он добродился до возгласов крупье, раз­ несшихся по, залам, как перекличка часовых: — Господа, игра сегодня окончена! Он вышел вместе с медленной, опустошенной толпой, в которой ма­ ло кто был знаком друг с другом. Толпа по выходе распадалась на от­ дельные фигурки —каждая сама по себе. На востоке прозрачно алела заря, над головой в темной синеве сияли крупные звезды, тихое море было ровным и синим, с розоватыми отблесками. От каждой изжеван­ ной фигурки несло терпким, прокуренным духом игорных залов. И от Маяковского пахло так же, он чувствовал себя грязным. Он быстро по­ шел к морю, постукивая тростью по гравию, убегая от собственного за­ паха, ополаскивая его с себя свежестью утра. А позади растворялись во тьме парков и в провалах дверей поганенькие монтекарлики. Поскрипывая по песку, он подошел к влажной полосе берега, остав­ ленной утренним отливом... Море уходит вспять. Море уходит спать.,.