Сибирские огни № 08 - 1970

1— Ты меня подхлестнул, заставил умственно подтянуться. Я рань­ ше ужасно боялась, да и теперь боюсь, казаться рядом с тобой глупой. Она ограждала его от парижского обволакивания, сама не догады­ ваясь об этом, но не могла,— да и не думала вовсе,— оградить от глав­ ной атмосферы Парижа. Казалось, этот город никогда не бывает спо­ койным и постоянно находится на грани революции. В воскресный день 3 марта компартия собрала многотысячный митинг, посвященный один­ надцатилетию Красной Армии. Депутат парламента, директор «Юмани- те», член Исполкома Комитерна Марсель Кашен бросил с трибуны за­ жигательные слова: — Идея Красной Армии — это идея интернационализма, ее зна­ мя —красное знамя, ее гимн —«Интернационал». Генеральный секретарь компартии Пьер Семар, только что вышед­ ший из тюрьмы, призвал митингующую массу: — Станьте в свою очередь красными солдатами мировой революции! Видать, у каждого буржуазного правительства были свои поряд­ ки по отношению к беспорядкам. В Берлине разогнали демонстрирую­ щих безработных, а в Париже не решились посягнуть на митинг. Зато ажаны сделали то, на что не осмелились шуцманы. Когда забастовали металлисты, автомобилестроители «Шепард-Вальшера» и рабочие воен­ ных заводов в Сен-Дени, полицейские напали на конференцию коммуни­ стических организаций Парижского района. Коммунисты дали отпор, и в схватке был убит ажан Релу. Префект полиции Кьяпп заявил: — Смерть Релу была не напрасной, так как мы берем отныне обя­ зательство еще более энергично защищать общество. . В ответ на провокацию рабочие демонстранты скандировали: — Кьяп-па в тюрь-му! Кьяпа-па в тюрь-му! Призрак Советского Союза бродил по Европе, он была вездесущ и осенял любые классовые схватки. Какой уже раз убеждался Маяков­ ский в этом за рубежом!.. Значит, какими же мы должны быть чистыми, светлыми и едиными, чтобы оправдать борьбу и надежды мировых про­ летариев! Ни одним идеалом революции мы не должны поступиться, ни одного явления, пятнающего СССР, не должны допустить. ...Он уже знал, как будет называться новая пьеса: «Баня». Она бу­ дет мыть, прямо стирать тех, кто мешает оборудовать шестую часть планеты.—Хотя бы одну шестую для-начала! Сильно потянуло в Москву, за письменный стол, который всегда ждет в готовности... Но мешала уехать любовь, и это было неестествен­ но и несправедливо. Если есть любовь, то зачем же тянуть время и вытягивать нервы?.. И он начал разговор. Скинув туфли, Таня забралась с ногами на гостиничный диван, ее гибкое тело нашло покойное положение и на этой маленькой неудобной мебели; уютно были поджаты ноги в светлых по­ лупрозрачных чулках. Гладкая прическа расходилась от прямого про­ бора к вискам, прикрывая их, и длинные, чуть подрисованные брови то­ же уходили к самым вискам, соприкасаясь с прической. На этом милом лице только губы, полуоткрытые в улыбке, выдавали внутреннее напряжение. Он, склонившись на стуле, исподлобья взглядывал на нее и собирал­ ся с духом... Так ли уж давно в черновике «Про это» он провозглашал прок­ лятие, правда, потом вычеркнутое: «Будь проклята... любая в этом ми­ ре семья!» Давно ли он публиковал такие строчки: «Я не за семью!».. Но что же делать, если на этой планете не выдумано еще никакой дру­ гой формы для постоянной и верной любви, кроме как семья?! И он