Сибирские огни № 08 - 1970

ра, личный опыт. Проще говоря, без судь­ бы не бывает поэта. Недавно в историко-биографическом альманахе «Прометей» (№ 6, 1968 г.) сре­ ди материалов из литературного наслед­ ства Семена Гудзенко была помещена фо­ тография сотрудников фронтовой газеты «Родина зовет». Рядом с Гудзенко в числе других^стоит в армейской шинели, с само­ круткой в руке Левитанский. Той фотогра­ фии сейчас более 25 лет... Но именно она помогает сегодня вдуматься в творчество поэта, в стихи его новой книги. Именно она обращает память к биографиям поэтов-иф- лийцев. Почти все они прямо из ИФЛИ, существовавшего до войны в Москве, ушли на фронт. Не всем суждено было возвра­ титься. Но имена тех молодых поэтов, вос­ питанников ИФЛИ, кто погиб, защищая страну, известны теперь всем. Победителя­ ми вернулись и заняли каждый свое осо­ бое место в многоликой поэзии нашей Бо­ рис Слуцкий, Сергей Наровчатов, Давид Самойлов, Михаил Луконин... Есть у Ю. Левитанского стихотворение, которое так и называется — «Мое поколе­ ние»: Я все нежней и осознанней Это люблю поколение. Жестокое это каление. Светлое это горение. Сколько по свету кружили! Вплоть до победы — служили. После победы — служили. Лучших стихов — не сложили. Сегодня поэтов этого поколения роднит не просто общность темы, а глубокое и но­ вое ее переживание, желание досказать то, что не успели сделать их товарищи. Отсю­ да—гражданские чувства, которым от­ нюдь не свойственны внешняя громкость и риторические восклицания. Приземлен- ность, речевая раскованность делают до­ верительной беседу поэта с читателем, под­ черкивают значительность разговора. Предисловие к «Теченью лета» написал Михаил Луконин. «...Стихи Левитанского,— пишет он,— все выношены и отточены, и в самих стихах нет суеты. Все они написаны как бы для себя, как насущная потребность высказаться, за каждым его стихотворени­ ем видишь причину, и каждое имеет про­ должение. С самого начала было заметно художественное своеобразие стихов Юрия Левитанского — у него своя интонация, свои рифмы, свои краски, а главное, есть то ^неуловимое свое, что делает поэта,— свой талант жить и думать о жизни, и вы­ ражать это сильными и волнующими сти­ хами». И действительно, читая новую книгу, убеждаешься, что в стихах Ю. Левитанско­ го нет внешней броскости, нет того видимо­ го буйства чувств, которое свойственно не­ которым поэтам. Но от этого не пропадает ощущение поэтической подлинности. Некая недосказанность придает особую поэтич­ ность, за ней просматривается характер автора, оставляющего читателю возмож­ ность додумать, поразмыслить. Судьба Юрия Левитанского не назойли­ во, но весомо входит в его книгу, она за­ метна в сегодняшних заботах поэта о лю­ дях, о мире. Он имел право сказать: »..Выпала мне дальняя, долгая война. В рамах оконных стекла дрожали. В ямах окопных сверстники лежали. Мины подносили руками усталыми. Глину месили сапогами старыми. А домой вернулись старыми бойцами. В мятых гимнастерках, с чистыми сердцами. И сегодня, оглядываясь на свою дорогу* поэт резюмирует: Жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино! Ты накапливаешь опыт, и в теченье этих лет. Хоть и медленно, а все же обретаешь звук и цвет. «Звук и цвет» поэтом обретены, опыт позволяет ему слышать и видеть тонко, не случайно М. Луконин говорит применитель­ но к Юрию Левитанскому об «акварели душевных переживаний». «Теченье лет» — точное и выразительное название сборника стихов поэта, которому еще рано подводить итоги, но у которого- есть внутренняя потребность в творческом отчете перед читателем, есть опыт, судьба, а знакомство с ними, безусловно, обогащает».