Сибирские огни № 08 - 1970

частую отмечали отсутствие подлинного темперамента, излишний пафос, аффекта­ цию и порывистость, в исполнении ряда ро­ лей. Но, проявляя удивительную непосле­ довательность, Татищев как бы не заме­ чал всего этого и продолжал поручать Станиславскому однотипные роли. В стрем­ лении «раскрепостить» театр от «узкого, психологического, бытового и житейского смысла» руководитель «Красного факела» принципиально прибегал к условно-декла^- мационной манере исполнения и нарочитой приподнятости речи. Он учил актеров не говорить, а произносить, не ходить, а дви­ гаться в определенном ритме, почти тан­ цевать. Всем этим требованиям Станиславский отвечал идеально. В «Победе смерти», на­ пример, подходя к кульминационным мо­ ментам роли, артист выстраивал речь по принципу восходящей хроматической гам­ мы. На самой, высокой точке голосового подъема наступала пауза, знаменитая «минута окостенения», во время которой никто на сцене не имел права шевельнуть­ ся, даже дыхание нужно было затаить. Возникала змейка-мелодия, в отблесках фи­ олетового света странно поблескивал дву­ ликий облик Короля-Станиславского, ко­ торый был загримирован так: одна поло­ вина лица серебристая, другая — золотая. Мгновение экстаза, зафиксированное пау­ зой, улетало в «вечность», и действие про­ должалось, . причем нарочито сниженно, в бытовом говорке. Подобно всем истинным краснофакель- ■цам, усвоившим татищевские требования, Станиславский с отходом театра от услов­ но-аллегорического языка переживает твор­ ческий кризис. После ухода Татищева Ста­ ниславский становится, по единодушному желанию коллектива, отруком (ответствен­ ным руководителем) «Красного факела». Но у нового руководителя не оказалось ни знаний, ни опыта, ни какой-либо своей позитивной программы, ни того авторите­ та, каким обладал Татищев. В этот период «Факел» испытывает 'еще больше реперту­ арные и идейные шатания. Понимая все это, Станиславский все усилия прилагает к тому, чтобы найти те­ атру художественного руководителя. Ког­ да труппа высказалась за возвращение Татищева, Георгий Александрович вместе с Бахромовым уговаривал прежнего капи­ тана вновь взойти на мостик, а, уговорив, незамедлительного покинул «краснофакель- ский корабль», потому что не верил в воз­ можности. возрождения театра под прежним руководством. Дальнейший творческий путь Станис­ лавского не был отмечен своеобразием и яркостью — актеры условной школы вооб­ ще повсеместно должны были либо пере­ учиваться, либо отходить на второй план (следствие начавшегося в те годы требова­ ния унификации творческой манеры «под МХАТ»), Нечто подобное происходило в свое время с артистами театра Корша. В. Топорков, А. Кторов, В. Попова, В. Белокуров, Б. Петкер и некоторые дру­ гие сумели, начав новую жизнь во МХАТе, стать актерами реалистического направле­ ния. Но не^всем, далеко не всем удавал­ ся этот переход. Многие, растеряв ста­ рое, так и остались в своем творчестве как бы между двумя креслами. Перечитал написанное и подумал: пе­ чально заканчивались актерские судьбы старых краснофакельцев... Но не все же они с крушением старого корабля ушли в безвестность? Конечно, нет! А Мильтон! Эмилия Давыдовна Мильтон, ныне актри­ са театра имени Гоголя, заслуженная ар­ тистка РСФСР. Ее творчество высоко оценивают зрители, пресса, товарищи по работе. Несмотря на солидные годы, до сих пор она — ведущая актриса труппы. Как же сложилась ее1творческая судь­ ба? Наше знакомство началось в Москве, за кулисами театра. Шел спектакль «Страшный суд» по В. Шкваркину. Свой рассказ Эмилия Давыдовна вела между вы­ ходами — она выходила на сцену, а я —в зрительный зал. Паузы в нашей . беседе, таким образом, заполнялись как бы на­ глядной иллюстрацией к ее словам. < — Окончила я гимназию в Одессе, по­ том студию А. И. Адашева и была пригла­ шена в театр Массодрам —так сокращен­ но называлась мастерская социалистиче­ ской драматургии, один из первых совет­ ских театров Украины. Между прочим, в числе руководителей театра были. Анд­ рей Иванович Аркадьев и Георгий Кон­ стантинович Крыжицкий — артист и режис­ сер, принимавшие непосредственное уча­ стие в создании «Красного факела». Но, к моменту открытия Массодрам, в Одессе «Факела» уже не было. Он находился в Киеве, когда там произошла эта история с Алешей Ивановым, знаете? Я знал: на одном из спектаклей Ива­ нов, занятый в массовой сцене, позволил себе выпивку, вышел на сцену незагрими- рованным. В тот же вечер он, а вместе с ним и его жена Соколова перестали быть артистами «Красного факела». И хотя театр, не имевший соответствующей замены, стал на грань катастрофы, Тати­ щев был неумолим. — Вот тогда я и получила приглаше­ ние,— продолжает Эмилия Давыдовна.— Друзей у меня в «Факеле» было много, если просят — выручай, значит надо. Вме­ сте со мной был приглашен еще Эмману­ ил Каминка, нам пришлось в очень корот­ кий срок вступить в несколько спектак­ лей. В «Саломее», например, я стала иг­ рать царицу Иродиаду. На память я не жаловалась, смелости тоже хватало — вскакивала в спектакли с ходу. Я слушаю Мильтон и вспоминаю рас­ сказ ее товарищей по юным краснофа- кельским годам. — Удивительная актриса и удивитель­ ный человек. Она решительно пренебрегала