Сибирские огни № 08 - 1970

приступ лишил артиста дара речи, отня­ лись ноги. Случилось это прямо на. спек­ такле «Океан». Дали занавес, спектакль отменили. По счастью, припадок оказался непродолжительным, но след он оставил тяжелый. Бахромов начинает бояться своих са­ мых любимых ролей. Но играть их прихо­ дилось вновь и вновь, потому что замены в труппе не было. Что ж, если нужно для театра, как сказано в клятве краснофа- кельца — «во имя утверждения идеи теат­ ра», значит нет места «сценическому эго­ изму». И Бахромов беспрекословно подчи­ нялся всем распоряжениям руководителя. Как все это квалифицировать? Самоотвер­ женность, подвиг, одержимость? В «Крас­ ном факеле» не признавали подобных сен- тиментов. Высоким пониманием чувства долга, коллективной ответственности жил весь театр. Переход к реализму, к современному репертуару проходил в труппе с огромны­ ми усилиями. Для Бахромова, более дру­ гих ратовавшего за этот переход, нача­ лись трудные дни. Ох, как же сложно было ему, актеру условной романтической шко­ лы, начать играть современников, людей, у которых ведущими началами были просто­ та, скромность, отсутствие малейшего на­ мека на позу! Хорошо еще, что, благодаря счастливому сочетанию данных, Бахромов обладал комедийным даром. В «Собаке на сене», например, он превосходно играл графа Федерико. В сопровождении корте­ жа из четырех китайчат появлялся этакий хрупкий граф, истинный ромали, и под ак­ компанемент гитары ломким голосом пел серенаду Диане. Позднее, также в коме­ дийном ключе, Бахромов решал образ Бо­ родулина в комедии Островского «На всякого мудреца довольно простоты» (пос­ тановка режиссера Малого театра Л. М. Прозоровского). На новом краснофакельском этапе, связанном с постановками таких пьес, как «Конец Криворыльска», «Рычи, Китай!», «Пурга», «Любовь Яровая», «Разлом», «Поэма о топоре» и т. д., Бахромову ока­ зываются недоступными роли героев совре­ менности — Кошкина,, Шванди, Бодуна, се­ кретаря деревенской партячейки Блобы («Ярость»), Актер мучительно ищет себя в новом репертуаре и, на первых порах, находит выход в исполнении ролей ма­ леньких, третьестепенных. Бахромов, который в прежнем своем, репертуаре привык увлекать за собой зри­ теля в «заоблачные выси», звать к рево­ люционному переустройству мира, сегодня весь свой темперамент, обаяние направля­ ет на создание ролей «отрицательного пла­ на». Он с успехом играет поручика Ярово-' го, создавая образ романтика белогвардей­ ского движения. «Хорошее впечатление создает ровностью и выдержанностью то­ на Бахромов (Яровой), захватывающий зрителя культурной драматичностью пере­ дачи»,—старомодным слогом, но вполне благожелательно отзывается свердлов­ ский критик Кавэ.1 В том же 1928 году в спектакле «Чело­ век с портфелем» Бахромов играет роль карьериста и буржуазного приспособленца профессора Браиатова. Выходец из враж­ дебного революции класса, этот ученый принимает участие в культурном строитель­ стве страны не потому, что его увлекает возможность широкой научной работы и большие перспективы, открытые властью трудящихся. Б1апротив, лишь во имя до­ стижения «лучшей карьеры», более высо­ кого служебного положения Бранатов очень лоялен по видимости в своем отно­ шении к советской власти. Раскрывая два лица ^героя», Бахро- мов-Бранатов, с одной стороны, делал вид, что он даже больше чем лоялен к ново­ му строю, а с другой, показывал всю меру прямолинейности и жестокости в достиже­ нии своих целей. Артист стремился к внутреннему оправданию поступков про­ фессора. С этой целью он наделяет его своеобразной философией, где смешивает­ ся агностицизм с мистической предопреде­ ленностью — взглядами, модными в кру­ гах реакционной интеллигенции начала ве­ ка. Не случайно ведь и мать Бранатова считает, что «быть может, бог. послал тяж­ кое испытание в виде революции лишь для того, чтобы выделился ее сын». В таком подходе к роли, к выявлению характера, психологии героя можно видеть рост реа­ листических тенденций в творчестве ак­ тера. Рецензент, отдавая дань заслугам акте­ ра на его новом пути, писал: «Бахромов очень сдержанно и вместе с тем захватыва­ юще ведет роль Бранатова»2. Если в ранний период своей артисти­ ческой работы Бахромов всецело стремил­ ся к самовыявлению, в любой роли нес свой восторг перед эпохой революционных крушений, то теперь все его внимание со- средоточиваеЧся на создании характера героя. Сложный образ Карла Томаса в пьесе Э. Толлера «Боп-ля, мы живем!» — одна из лучших краснофакельских работ Бах­ ромова. Б1ьеса Эрнста Толлера посвящена про­ блемам революционной борьбы в Бермании периода стабилизации капитализма после подъема рабочего движения и революции 1919 года. Б1ри всей ее антикапиталисти- ческой направленности, пьеса «Боп-ля, мы живем!» проникнута пессимизмом, невери­ ем в успех революционной борьбы. Карл Томас, герой пьесы, в прошлом — активный революционер, пробыв в тюрьме и сумасшедшем доме 8 лет, не може^ при­ мириться с безмятежностью сегодняшних буржуа, готовых кричать на весь мир: 1 «Уральский рабочий», Свердловск, 1928 г., 17 октября. 7 Н. Р о й . «Человек с портфелем». «Уральский рабочий», 1928 г„ 30 декабря.