Сибирские огни № 08 - 1970

нь:м кулаком, которым он неизменно под­ поясывался, выходя на улицу. Стремление приукрасить себя, возвыситься над повсе­ дневностью постоянно присутствовало и в сценических образах артиста. Он жил в мире созданных его вообра­ жением возвышенных чувств. Развивая, воспитывая в Себе эти качества, Бахромов и его друг Валевский попадали порой в комедийные ситуации. — Где хотите жить—-в гостинице или в гримуборной? С этим вопросом. администратор обра­ щался ко всем краснофакельцам по при­ езде в новый город. Бахромов и Валевский, не раздумывая, отвечали: «В гримуборной». И не только потому, что там всегда бы­ ли вода и свет, чего не скажешь про го­ стиницы начала 20-х годов. Нет, здесь, среди сваленных в груду декораций, ящи­ ков с реквизитом и костюмами, царила особая атмосфера мечты, здесь витали об­ разы несозданных ролей. Сегодня друзья приглашены на товари­ щескую пирушку в парижский кабачок. Значит, на столе появятся канделябры со свечами, будут надеты камзолы с фижма­ ми, грудь украсит массивная цепь с ме­ дальоном. Весь ужин пройдет под девизом веселой озорной шутки. На следующий день — ужин в испан­ ской таверне. Мрачнеет убранство стола, темной материей будет задрапировано ок­ но, замелькают плащи, шпаги, колеты. Се­ годня будут огненные речи и «страсти ро­ ковые», дружеская пирушка вдруг пре­ рвется яростной дуэлью. Испанские гранды будут драться по всем правилам, ведь не­ даром же они брали частные уроки у от­ личного фехтовальщика— офицера из Ка­ зани. Однажды друзья решили «выйти в свет», войти в круг жизненных «шикар­ ных» ощущений. Поднимающий голову нэп уже успел наплодить немало рестора­ нов и кабаков, где вышколенные половые подавали блюда отнюдь не по нарпитов- ским раскладкам. В Харькове широкой славой стал пользоваться ресторан на Сум­ ской улице под названием «Ренессанс». Здесь был оркестрик, певичка и соответ­ ствующие посетители — богатейший мате­ риал для наблюдений. На Скопленные день­ ги друзья заказали роскошный обед из 12 блюд, куда входили на десерт мороженое и шоколад. Взвизгивала скрипка, усердно крутила юбками танцовщица, зад-лушая оркестрик, выводила заунывную песню подвыпившая компания в углу, хозяин увещевал нарушителей приличий. Все было необычно, увлекало новизной ощущений, но... не выдержали студенче­ ские желудки, оба приятеля заболели жел­ тухой. На этом и закончилась их «светская жизнь». Странной и непонятной может пока­ заться эта приверженность к старине, к уходящему в прошлое миру. Почему юно­ ши, вступившие на артистическое поприще в бурные, стремительные дни революции, столько усилий тратили на освоение обы­ чаев, нравов, воззрений ушедших поколе­ ний? А результаты постоянного погружения в иные времена и нравы не замедлили ска­ заться: речь становилась возвышенно-де­ кламационной, появилась особая грация человека, в совершенстве владеющего пла­ щом и шпагой. Даже спустя десятилетия, когда я повстречался с Константином Иса­ аковичем Валевским, удивительно моло­ жавым, стройным, плавно-порывистым человеком, когда я вслушивался в его разно­ образно модулирующий голос, дивясь ма­ нере говорить распевно, почти так, как го­ ворят в кинофильме «Шербургские зонти­ ки», я не мог отделаться от ощущения, что передо мной переодетый в современную одежду испанский гранд. Но было бы величайшей несправедли­ востью на этом основании полагать, что жизненной, художнической позицией Бах- ромова и его друзей по «Красному факелу» 20-х годов было бегство от действительно­ сти в мир старины. Не кто иной, как Лео­ нид Бахромов, был автором приветствен­ ного адреса, преподнесенного Татищеву в день полугодовщины театра от имени всей труппы. «...В золотые дни плодоносной осени, после полугодовых скитаний и восхожде­ ний, мы достигли первой вершины необоз­ римой горы. За нами узкая торная тропа, впереди крутые отвесы скал, теряющихся в беспредельном просторе. Стальным коль­ цом сомкнулись крестоносцы вокруг сме­ лого вождя и готовятся к новому тяжело­ му пути. Изможденные и усталые, мы все же бодро смотрим вперед и твердо верим, что рано или поздно достигнем высей, и радостно ждем нового боя. Словно моло­ дые зеленые побеги вокруг ветвистого ду­ ба, сомкнулись мы вокруг своего предво­ дителя, а в сердцах наших пылают те же алые факелы, что изображены на нашем славном знамени». Обратите внимание — какое странное сочетание средневековой символики («кре­ стоносцы вокруг смелого вождя») с роман­ тическим устремлением в завтрашний день, с ощущением революционного обновления земли. С алым факелом в сердце на штурм обетованной земли под именем Истинное искусство шли Бахромов и его друзья. Они твердо верили, что «налетевший шквал ре­ волюции смел со своего пути все старое, затхлое», что отныне открыты просторы «для создания Нового театра, созвучного переживаемому моменту». Не было у Бахромова сомнений в том, что служить нужно только революции, толь­ ко во имя ее можно любить, страдать и ненавидеть. Но пути служения были из­ браны весьма своеобразные — через ры­ царские доспехи средневековья, через сим­ волико-аллегорические образы пьес, чрез­ вычайно далеких от действительности. И в том, что это было так, а не иначе, повинно