Сибирские огни № 08 - 1970

искусство Л. БАЛАНДИН Краснофакельцы п е р в о г о п р и з ы в а Написаны первые главы краснофакель- ской эпопеи1, набросаны первые штрихи к коллективному портрету студийного театра. «Вперед, вперед, моя исторья!» Но что- то мешает мне расстаться с младенческими годами «Красного факела», с юными роман­ тиками, основавшими театр, со всеми, кто так самоотверженно, так любовно создавал первые законы «Факела», кто, оступаясь, срываясь на кручах, неизменно шел вперед в рядах разведчиков нового советского искусства. Недосказанное слово, как недопетая пес­ ня, не дает покоя. Я должен написать о подвиге юности тех, кого уже нет в живых, кто сегодня на покое и кто еще трудится. Но сделать это не так-то просто. За исключением заслуженной артистки рес­ публики Эмилии Мильтон, ныне артистки московского театра имени Гоголя, и артиста театра имени Маяковского Петра Волошина, никого из «татищевцев» я на сцене не видел. Встречаясь с сегодняшним творчеством народной артистки РСФСР Дарьи Зеркаловой и заслуженного артиста РСФСР Эммануила Каминки, я чонимаю, как мало может быть в них старокрасно- факельского, потому что слишком непро­ должительным был стаж их работы под руководством В. К. Татищева. Сохранившиеся рецензии содержат в себе все, что угодно: сведения о пьесе и ее созвучности времени, о коллективе красно- факельцев и системе руководства, об ансамбле и о путях развития современного искусства... Словом, сведения обо всем... кроме актеров. О них, об этих зримых и слышимых «носителях авторских идей и образов» в рецензиях сказано, как правило, до удивления мало. А впрочем, и удивлять­ ся не стоит — космическим масштабом 1 Эта работа является продолжением ранее Опубликованных очерков о «Красном факеле» («Сибирские огни», 1968, № 8, 1969. № 4)., мышления, идеен подчинения личности коллективу, как знамением времени, были захвачены, конечно, и критики. К сказан­ ному следует добавить и такие привходя­ щие причины, как кратковременность гаст­ ролей театра, необходимость оценивать работы актеров при первом же, порою мимолетном знакомстве. Недоумению кри­ тиков способствовало и краснофакельское правило, согласно которому сегодняшний исполнитель центральной роли завтра вы­ ходил в эпизоде без слов. Боязнь «звездной болезни» заставляла Татищева при встре­ чах с корреспондентами и критиками, во время интервью убедительно просить по­ меньше писать об отдельных актерах, по­ больше — об ансамбле. Таким образом, в распоряжении ис­ следователя, кроме скупых строчек рецен­ зий, сохранившихся фотографий, остаются только воспоминания, рассказы очевидцев. Им приходится верить, но лишь в том случае; если факт подтвердится хотя бы у трех-четырех рассказчиков. Когда передо мной встал вопрос: кого же взять за «эталон» краснофакельца, то дружное большинство подтвердило, что я не ошибусь в одном случае: если за «эта­ лон» этот приму творчество актрисы, в которой одной, по общему мнению, вопло­ тился весь ранний «Красный факел». Ее имя — НАДЕЖДА ИВАНОВНА О Г О Н Ь - Д О Г А Н О В С К А Я Но ее я тоже не видел. Сесть же за письменный стол, не повидав основатель­ ницу «Красного факела», не считал себя вправе. Поэтому-то октябрьским вечером 195& года, проделав далекий путь от Новоси­ бирска до Николаева, я вышел из автобуса и отправился на розыски гостиницы.