Сибирские огни № 08 - 1970

справедливости» после «сумерек» _ полицей­ ской власти. Отныне Сибирь, действитель­ но, воспользуется частью прав, предостав­ ленных России Александром II. Режим, при котором они до сих пор жи­ ли давал право полицейскому офицеру оформлять все юридические акты отправ­ ления на каторгу. Он вел их без всякого контроля, по своей собственной фантазии. Отныне же новые судьи будут лично вести анкеты расследования, и никто не сможет вынести приговор, которого не заслужива­ ет обвиняемый. Это, конечно, немного. Это такое йро- стое право. И, однако же, этого достаточ­ но, чтобы сибирский народ задрожал от радости». * * * Каждый раз, сталкиваясь с русской действительностью, француз поражался произволу, царящему повсюду. Поражался обыденности, с которой совершались все эти, непостижимые для него, акты насилия над человеком. Самой главной приметой сибирских до­ рог были кандальники. И поражался фран­ цуз огромному чувству собственного до­ стоинства, огромной, непонятной для него силе, которая исходила от тех, кого вели на каторгу. «Это один из самых красивых мужчин, которых я когда-либо встречал в этой стране. Он оставляет впечатление спокойной силы, которую подчеркивают ли­ нии стройной его фигуры, его уверенный щаг, достойная походка, сопровождаемая звоном цепей»,— пишет Жюль Легра после встречи с группой каторжан. Французский путешественник не знал о революционных силах, готовящихся к ре­ шительной борьбе,. Не знал, что сибирски­ ми этапами шли на Енисей и в Нарым луч­ шие сыны России. Не знал, что в России уже существует политическая партия, ко­ торая через двадцать лет возьмет управле­ ние страной в свои руки, для блага народа, сочувствием к которому проникнута вся книга Жюля Легра. ...Мы идем с Виктором Куренцовым — он работает монтажником на строительстве Красноярской ГЭС чуть ли не с первого дня — по гребню плотины. Далеко-далеко внизу бушует шквал водосброса Отсюда он кажется белым облаком; боязливо жмутся к скалам самосвалы, шоферы под­ нимают стекла в кабинах — от взлетающих в воздух брызг. — Для меня стройка,— говорит Вик­ тор,— самое значительное событие за двад­ цать пять лет моей жизни. Знаешь, внача­ ле была романтика. Именно за этим ехали мы в Сибирь. Я, кстати, из Москвы. Но эта тяга, так сказать, возрастная, проходит со временем. Потом было удивление тому, что рождалось под нашими руками. А те­ перь, наверно, пришло самое главное —чув­ ство собственного достоинства, гордость за свой труд, чувство огромной значительности того, что делаешь. И ведь это не у меня од­ ного. Это у всех, с кем я работаю, кого знаю старожилом Красноярской ГЭС. Шумит осенней волной Енисей. Пуска­ ет пенные струи-косы от плотины до само­ го Дивногорска. Писатели и журналисты, поэты и туристы, приезжающие сюда со всех концов планеты, характеризовали грандиозность стройки и в цифрах, и в ис­ торических сравнениях, и в поэтических образах. Великая это стройка — ее величие в грандиозности нашего строя, нашего ук­ лада жизни,, могущего создавать подобное. * * * И з книги Ж ю л я Л егр а : «Я испытываю чувство глубокой горечи и сожаления, покидая этот пароход и его . людей, которых я никогда более не увижу, но которых я не хочу забывать. Пока мы со­ седствовали друг с другом в течение меся­ ца, то, что они дали мне за это время, ни­ какое общество моей страны не смогло бы даже предложить. Я это знаю. Когда моя жизнь слилась с их жизнью, без всякого сомнения, мои мысли изменились». Летом 1898 года в Красноярске фран­ цуз-путешественник попрощался с коман­ дой парохода. Проникнутый огромной сим­ патией к русскому народу, он не видел для мужика выхода из тупика, не мог даже предположить, как будут развиваться со­ бытия в этой стране. А это было время, ко­ гда в ссылке, в селе Шушенском, находил­ ся Ленин. Это было время, когда Владимир Ильич работал над книгой, объяснявшей все формы экономического антагонизма в России.