Сибирские огни № 08 - 1970

Поиски продолжались много лет, в их ор­ биту включалось все большее число людей. В результате иркутский музей пополнился шестью портретами, принадлежавшими ки­ сти этого незаурядного мастера. А может быть, идея написать книгу пришла в голову Фатьянову именно тогда, когда он впервые рассказал на страницах «Восточно-Сибирской правды» драматичес­ кую историю спасения картины Пуссена? Отметим, кстати, что обо всех своих от­ крытиях, находках, сомнениях Фатьянов всегда писал в областную газету. Он и сей­ час один из ее активнейших внештатных корреспондентов, и каждое его выступле­ ние — результат очередного кропотливого исследования, иногда начинавшегося со сме­ лой догадки. В книге Фатьянова собрано свыше соро­ ка увлекательных историй картин, находя­ щихся в Иркутском музее. Из нее можно узнать, как попал сюда портрет поэта Дер­ жавина, написанная итальянцем С. Тончи, и о том, как было установлено авторство В. П. Верещагина по отношению к картине «Великая княгиня Софья Витовтовна на свадьбе у Василия Темного». Здесь же Фатьянов рассказывает о портрете, напи­ санном В. Васнецовым, о том, как научным сотрудникам удалось выяснить историю его создания, установить имя девушки, изобра­ женной на холсте. Читается книга с необык­ новенным интересом. Некоторые из описан­ ных в ней историй распутывались в течение многих лет. Так, например, было с полотном «Великая княгиня Софья Витовтовна на свадьбе у Василия Темного», которое вна­ чале ошибочно приписывалось кисти П. Чи­ стякова. Стоит, пожалуй, подробнее рассказать о судьбе еще одной картины, о которой сам Фатьянов пишет очень скупо. В 1952 году фонд Иркутского музея по­ полнился полотном замечательного совет­ ского мастера А. Пластова «Ужин тракто­ ристов». Министерство культуры приобрело у художника эту работу и предложило ее вначале Третьяковской галерее и Эрмита­ жу. Но там почему-то картина «не показа­ лась», и Фатьянов выпросил ее себе. В 1956 картина поехала на выставку в Москву, а затем в числе лучших произве­ дений советских художников отправилась за рубеж.-Венеция, Мексика, Нью-Йорк — этапы ее триумфального шествия. Когда она вернулась в Москву, Третьяковка решила по праву старшего «переиграть» события. И вот из министерства звонят в Иркутское управление культуры и предлагают оставить «Ужин трактористов» в Москве, а взамен обещают прислать другую работу Пласто­ ва «плюс два хороших портрета». Управление культуры почему-то сочло такой обмен выгодным и согласилось на не­ го, не посоветовавшись с директором музея, не предполагая, что он может запротесто­ вать. И началась борьба за возвращение кар­ тины в Иркутск. Работников музея можно было понять. «Ужин трактористов» очень полюбили посетители. Иркутяне справедливо гордились тем, что раньше всех увидели и оценили поэтическую прелесть этого полот­ на. Случай, копда картину так бесцеремон­ но отнимали у периферийного музея, был беспримерным, и ни Фатьянов, ни его по­ мощники не могли., с ним смириться. Несколько лет шла эта битва. Работники музея писали в Министерство культуры СССР, сами приезжали в Москву. В под­ держку их справедливого требования шли письма представителей общественности. Втя­ нуты были в этот спор и руководители об­ ласти. На новогоднее поздравление секрета­ ря обкома С. А. Меркурьева «музейщики» направили довольно своеобразный ответ. Вслед за пожеланиями шли следующие сло­ ва: «Коллектив музея благодарит Вас за инициативу и активное участие в расшире­ нии музея... Мы надеемся, что Вы нам по­ можете завершить надстройку здания, а так­ же заполучить обратно от ГТГ (Государ­ ственной Третьяковской галереи) картину Пластова «Ужин трактористов», являющую­ ся гордостью советского искусства». Вмешательство обкома партии, а затем и ЦК КПСС, наконец, поставило точку в этой истории. Читаю запись в архиве: «15 ча­ сов 31 января 1958 года. Ура! Победа! Спешим записать, только что звонил секре­ тарь обкома КПСС т. Меркурьев и сказал: «Картина «Ужин трактористов» будет воз­ вращена нам». В октябре 1961 года после многолетних странствий полотно заняло свое постоянное место в экспозиции Иркутского музея. А для Третьяковки А. Пластов сделал копию... — Хотите посмотреть картины Жибино- ва? — предлагает мне главный хранитель фондов Альбина Новохатько. Об этом художнике я уже слышала. Видела в выставочном зале его картину «Волки». Загнанную лошадь преследует стая волков. Вот-вот они ее настигнут, и тот, матерый, что бежит впереди всех, ухватит лошадь за горло. Тревожный красно-корич­ невый колорит сообщает картине необыкно­ венный драматизм. Она динамична, ее дол­ го нельзя забыть. Даже по одной этой рабо­ те видно, какой незаурядный художник ее написал. В хранилище мы с Альбиной бережно снимаем со стеллажей одну за другой рабо­ ты художника. Их здесь множество: солнеч­ ные натюрморты, глубоко философская «Офицер, сдерживающий коня», которую Жибинов написал после возвращения с фронта; многолетний, так и не законченный труд художника «Песня о Ленине», «Крас­ ноармейский дозор на берегу Норвежского фиорда» —Жибинову пришлось сражаться в Норвегии; своеобразный реквием — «Умол­ кнувшая скрипка». Потом в доме вдовы ху­ дожника В. К. Заорской я видела и поэти­ ческую «Тропинку», и Байкал, и лучезарные подсолнухи. Все это несомненно талантливо, самобытно и сделано рукой настоящего ма­ стера.