Сибирские огни № 08 - 1970

ми», «Без доклада не «ходить», лирические отрывки из несостоявшейся поэмы... Он умрет, а его стихи всё будут идти к людям, как шли букеты в Париже... , «Как говорят —«инцидент исперчен», любовная лодка разбилась о быт. Я с жизнью в расчете, и не к чему перечень взаимных болей, бед и обид. Счастливо оставаться. 12/1V—30 г. Владимир Маяковский. ' , • А Товарищи Вапповцы, не считайте меня малодушным. Сериозно — ничего не поделаешь. Привет. Ермилову скажите, что жаль —снял лозунг, надо бы доругаться. • Л В. м.» Отныне на Гендриковом лежит завещание, а на Лубянском — «Ба- ярд», достаточно их сопряжения, чтобы уничтожилась жизнь. Он позвонил Асееву и попросил, чтобы тот устроил у себя сегодня игру с теми же партнерами. — Ямало знаком с ними,—неуверенно проговорил Асеев. — Колядка, я очень прошу, мне это очень важно! Устройте обяза­ тельно, непременно. Это моя настоятельная просьба. — Ладно, я позвоню Яншину. Примерно через час Асеев рассказал по телефону какую-то длин­ ную историю о том, что сначала Яншин был на репетиции и его нельзя было вызвать, потом он ушел из театра —и где же его теперь найдешь; словом, дело не сладилось. / Маяковский покорно повесил трубку. Звонил то телефон, то звонок в коридоре. Домработница ушла на базар, и он шатался от звонка к звонку, слышал в трубке голос Оли, и, уже простившийся с ней навсегда, говорил, чтобы она зашла в поне­ дельник, четырнадцатого, открывал дверь и принимал телеграмму..» «Будем дома шестнадцатого»,—сообщала Лиля. Маяковский поспешно оделся и поехал к себе на Лубянку. Там о£ вынул из ящика, из-под черновиков и блокнотов, тяжелое тельце револь­ вера и положил палец на спусковой крючок, вжал его в холодный металл до того предела, за которым вот-вот дрогнет боек и ударит по капсюлю патрона. Он постоял так, с приподнятым револьвером в руке и бросил его обратно в ящик. «Баярд» жалобно загремел, будто взвизгнула при­ щемленная Булька. Он постучал в дверь к соседке, к девчонке-машинистке, которая ча­ сто перепечатывала его стихи. — Товарищ Люся,—спросил он.—Я вам ничего не должен? — Нет,—удивленно ответила та. Он постоял немного и молча ушел, поехал в Дом Герцена с един­ ственной целью: найти хоть кого-нибудь, кто смог бы выманить Веронику из дому. Время клонилось к вечеру, и знакомые в полуподвальчике сидели, но не имеющие отношения к театрам. От одного этого он почувствовал враждебность к ним. Безнадежно сел за столик у дверей, который зани­ мал Левидов, бывший соратник по старому «Лефу», прозванный когда-то