Сибирские огни № 08 - 1970

Через несколько месяцев мы опять встретимся. Немного покричали, по­ ругались. Но грубость была напрасна. У вас против меня никакой злобы не должно быть... А теперь дадим слово товарищу Бессонову. Послушай­ те его. Пока бригадник Бессонов рассказывал о выставке, Маяковский оделся и незаметно ушел из Плехановской аудитории. Он сел в машину, откинул голову на валик сиденья. Едва Гамазин завел мотор, как он сказал, не двигаясь, не открывая глаз: — Лавут, я забыл свою палку. Павел Ильич тотчас вылез, панически бормоча, что такого никогда не случалось. ' ...Что же теперь осталось у него? За что еще можно уцепиться? Вы­ ступать он больше не будет, он боится выступлений... Перед глазами стоит портрет. Он смотрит сам на себя,— со стороны видит себя, корот­ коволосого, большого и ненужного. Утром десятого апреля он позвонил Асееву и услышал высокий, спо­ койный, такой родной голос, что на мгновенье показалось, будто все всегда было по-старому и только за одну сегодняшнюю гриппозную ночь приснился целый кошмарный год. — Приходите, Колядка, в гости на Гендриков. После секундного молчания, в котором потонуло радужное мгнове­ ние и восстановилась реальность, Асеев сухо спросил: — А остальных отколовшихся позовете? — Будет вам вола вертеть, приходите завтра в карты играть. — Ладно, приду. Он распластался на кушетке, парализованный вчерашним днем. Но принесли телеграмму от Лили — из Берлина. Она приближалась к пери­ гею, нарастала, нереальной стали и жизнь, и телеграмма, словно поста­ вил это Рене Клер по сценарию «Идеал и одеяло»; близится встреча —- но все с той же, все с той же... 11-го, утром, когда по всей Москве поднимались теплые туманные испарения от просыхающих бульваров и мостовых, он попросил Гамази­ на съездить с ним в проезд Художественного театра. Во МХАТе шла ре­ петиция, и Маяковский, съежившись в маленькой машине, опершись под­ бородком о положенные на,трость руки, неподвижно ждал несколько ча­ сов рядом с молчаливейшим шофером Гамазиным. Потом они похитили Веронику и повезли по Москве. Страшась отказа, он угрюмо и жалобно уговаривал ее прийти сегод­ ня вечером в Гендриков, где соберется хорошая компания. Вероника была такая радостная после удачной репетиции, что тотчас согласилась прий­ ти вместе с Яншиным. Не замечая того, как помрачнел Маяковский, она стала рассказывать, что ей дали, наконец, первую самостоятельную роль и что, кажется, у нее получается. Она не сомневалась, что и Маяковский, и шофер порадуются вместе с ней. Почему бы всем и не радоваться, если от этого никому не плохо, а для нее это такое счастье! «Реношка» бежал, по привычке, к Таганской площади. Веронике не сиделось, она то и дело касалась Маяковского то плечом, то рукой, то коленкой. А он замкнуто страдал от того, что не радость в нем подымает­ ся, а ревность. Сколько раз уходили любимые женщины, потому что их любовь к нему не становилась сердцем их жизни, а была лишь одним из незначительных слагаемых. Недалеко от Таганки, как в приключенческом фильме, «Реношку» обогнало на полном ходу такси и, круто развернувшись поперек, перего­ родило дорогу. Хлопнула дверца, и выскочил Лавут, как детектив, на­ гнавший преступника.