Сибирские огни № 08 - 1970

— Чья статья? — Зорича. — Что пишет? — Не читал, не знаю. Парень прошел на сцену, ступая на цыпочках, наклонился к Костро­ ву, сидящему на председательском месте. Маяковский настороженно следил за ним и сейчас же перехватил на обратном пути: — А все-таки хоть пару слов заметили? — Нет, ничего не заметил. ■— Ну, как же это? Странно! Минут пять Маяковский стоял молча, глядя из-за кулис на кудря­ вый, золотистый затылок Кострова, потом повернулся к парню, читав­ шему в уголке за сценой длинные газетные .гранки. — Все-таки не может быть. Лежит корректура, вы проходите мимо. Я бы непременно что-нибудь заметил. Там же, кроме моей фамилии, еще что-то рядом написано. Как это вы одну только фамилию ухватили глазом? Весь вечер он нервничал и неодобрительно поглядывал на человека с таким странным зрением. Через несколько дней он прочитал статью Зорича в «Новом мире», которая называлась: «Об одном «инциденте» — и защищала Тальникова: «За Маяковского вступился прежде всего... сам Маяковский. Убеди­ тельно и веско обругал критика... сволочью. Порекомендовал отправить­ ся Тальникову туда, куда сбежали Северянин и Бальмонт. Вторым откликнулся в «Комсомольской правде» Катанян... Последним взял сло­ во редактор «Комсомольской правды» Костров на комсомольском вечере в защиту Маяковского... Когда Тальников пытался возразить, объяснить­ ся и отвести от себя угрозы, упреки и брань, журналы отказались напе­ чатать его вполне корректный ответ. В одном месте ему сказали, что не прочь бы «выругать» Маяковского, но не хотят «впутывать» сюда Кост­ рова, а в другом, наоборот, изъявили полную готовность спорить с Кост­ ровым, но категорически отказались «задевать» Маяковского. Что же это, как же это так? Что это за нравы, что это за приемы «идеологичеркой борьбы», если тут вообще может идти о ней речь?» Сгоряча показалось, что эта статья важнее чем нападки за роспуск Лефа. Но когда поостыл, то понял, отчего это так: о Зориче он знал заранее, готовился, нервничал, а предыдущие статьи прочитал без пред­ уведомления. На самом же деле, Тальников бит, инцидент с ним, как говорится, исперчен, и вопль Зорича вполне банален: сами быот наот­ машь, но когда даешь им сдачи, то сразу начинают орать о зажиме мнений. А вот чего надо Гроссману-Рощину, Авербаху и замаскированному «Скорпиону»? В общем, они рады, что Леф распущен. Ну та-П и одобряй­ те, хвалите! Так нет же, они ругаются именно в связи с роспуском Лефа. В том-то и дело, что это не радость, а злорадство! То, к чему пока лишь в общих словах призвал Горький и за что Горького не ругали,— он Маяковский, первый во всей советской литературе сделал на практике. Так почему же не силу, не прогресс, а слабину и поражение увидели у него злорадные критики?! До чего же хочется каждому торжествовать над другим, а не торжествовать вместе с другими! Опять он был первым и опять был не понят. Он выступил на пленуме МАППа, и, глядя в глаза пролетарским писателям в зале, оборачиваясь в президиум к пенсне Авербаха, голубо­ му взгляду Фадеева, к мушкетерской бородке Либединского, сказал: : — При прикреплении писателя к литературной группировке он б