Сибирские огни № 07 - 1970

Из-за дородной супруги вынырнул маленький стройный француз, с седой головой, в роговых американских очках в полфизиономии. При­ нимая от жены пассовку слов гостя, он любезно кивал головой, пере­ листывая добравшегося, наконец, до места Гехта; потом, протянув со­ гнутую в локте руку вдоль груди, как милиционер, открывающий дви- жение, произнес: — Прошю! Из глубины квартиры доносились голоса и музыка, вызывая пред­ ставление о кафе. Сбежать не представлялось возможным, и Маяков-' ский двинулся по направлению хозяйской руки. Вероятно, доктор держал нечто вроде салона, чтобы способство­ вать своей популярности-среди пациентов. В двух безлюдных комнатах портьеры и ширмы загораживали ка­ кие-то детали жилья, не предназначенные для глаз гостей. Вконец за­ путавшись, Маяковский вместо дверей лез за портьеры и слышал по­ зади растерянные вскрики хозяйки: — Не сюда! Доктор спасительно распахнул двустворчатую дверь гостиной, и зарезало глаза от яркого света, усиленного белизной женских плеч, спин и глубоко открытых грудей. Сияние казалось еще ярче на фоне черных мужских костюмов и темного бархата платьев. — Изобилье дезабилье,—пробормотал Маяковский. Хозяйка вежливо навострила уши, но, кажется, не поняла этих, -совсем по-французски прозвучавших слов, и возгласила с гордостью: — Русский поэт Владимир Владимирович Маяковский! Весь расслабляющий дух Парижа, все соблазны его, до тех пор на­ плывающие только издали, вобрали его'в себя, приблизились до полной доступности, В гостиной было человек пятнадцать, и русские, и французы. Мель­ кали патлатые головы молодых художников, прилизанные проборы пожилых людей, белозубые женские рты, хозяйка едва успевала назы­ вать незапоминающиёся имена. Среди медленного, рябящего в глазах, кружения, он стоял, сдер­ жанно кланяясь, самый высокий и плечистый. Будто под воздействием центростремительных сил, кружение все густело, уплотнялось, собираясь в одну точку,—и внезапно прекрати­ лось. Перестало рябить, и все отодвинулось в бледный фон! А в центре замершего кружения стояла высокая, юная женщина, ожидающе смо­ трели тихие, уверенные глаза, блестящие и коричневые, как каштаны, м полуоткрытые, идеально красивые губы чуть подрагивали, готовые улыбнуться. Приглушенно слышал Маяковский голоса хозяев: — Татьяна Алексеевна Яковлева... Наша Таточка. — Тата. Он пошел рядом с ней, не зная, куда идет, и волнистые волосы ее, плотно облегающие голову, были совсем близко, и на уровне губ его загадочно поблескивали глаза, по-русски распахнутые, с легкими ве­ ками. В профиль виделись длинные, с загнутыми кверху кончиками, негустые ресницы, милые и наивные, как у девочки. Опять зазвучало фортепьяно: прерванное музицирование продол­ жалось. Таня села на софу в углу, кто-то нехотя подвинулся, уступая место Маяковскому. Бархат Таниного платья распался внизу, по боко­ вому разрезу, и стала видна почти до колена длинная, стройная нога, •обтянутая модным чулком телесного цвета. Он не намеревался отступиться от Тани в этот вечер, тусклыми и