Сибирские огни № 07 - 1970

волом капитализма... Он уже предугадывал сипенье сплетен. Причем, сипеть-то будут обыватели и бюрократы, как раз те, кто с вожделени­ ем видит во сне и наяву персональные машины и прочие дорогие со­ блазны. Еаздраженное предчувствие пролилось в стихи, торопливо за­ несенные в парижский блокнот: С меня эти сплетни, как с гуся вода; надел хладнокровия панцирь. — Купил,— говорите? Конешно, да. Купил, и бросьте трепаться Я рифмы накосил чуть-чуть не стог, аж в пору бухгалтеру сбиться. Две тыщи шестьсот бессоннейших строк в руле, в рессорах и в спицах... ..................................... .... I Не избежать мне сплетни дрянной. Ну что ж, простите, пожалуйста, что я из Парижа привез Рено, а не духи и не галстук. Автомобиль —не роскошь, а средство передвижения. Так это про­ возглашено в лозунгах «Автодора». Ведь будут, обязательно будут у нас социалистические владельцы личных машин! Что, советские люди меньше достойны этого, чем старичок с пражского завода «Кольбен»?.. Надо же кому-то начинать.— Как часто приходят на ум эти слова! Но совсем нелегко быть первым. Первых не понимают, им приходится оправдываться за ненормальность своих действий, которые потом все равно все признают нормой. Каждый раз при виде книги Гехта «Человек, который забыл свою жизнь» вспоминалась досадная необходимость. Получалось по филосо­ фии идеалиста Бёркли: пока видел книгу —она существовала, а потом в течение дня исчезала начисто, пока снова не натыкался на нее. Однако настала пора избавляться и от этого поручения, а то, чего доброго, увезешь Гехта обратно в Москву. Эльза созвонилась с доктором и сказала Маяковскому: — Тебя приглашают завтра после шести. — Чтобы обойтиться без толмача, прорепетируй со мной какую- нибудь приличную фразу. А то обидится, если бессловесно сунуть и уйти. Хотя, может, наоборот —почтительно восхитится доктор: вот она, дескать, Россия! Снега! Лев Толстой! Слова лишнего не скажут! — Да ведь жена у доктора русская. Лиля же тебе говорила. — Мало ли чего. Я же с доктором должен общаться, а не с женой. Лиля велела вести себя семейно. В тот же вечер мощные тучи прижали Париж к земле. В Москве, например, такое ноябрьское скопище непременно разразилось бы мете­ лицей. Но здесь было градусов пятнадцать плюс —и, черт его знает, что могло свалиться на Париж из этих туч. Положив Гехта в карман и твердя отрепетированные фразы, Ма­ яковский двинулся в путь, уготованный Лилей. Горничная в белой наколке встретила его книксеном, подогнув ножку. Едва он начал путаницу из французских слов, как в прихожую вошла пожилая, полная женщина и сказала на русском языке: — Мсье Маяковский? Очень приятно. Я хозяйка дома. Прошу! До чего же удобен французский язык для общения между разно­ мастными русскими! Господином назвать неловко, а товарищем — не хочется. И в этом случае великолепно служит «мсье» с московским ак­ центом.