Сибирские огни № 07 - 1970

кончил, ринулся в драку, тоже покраснев, но не от стеснения, а оттого, что рассердился не на шутку: — Рапповцы всегда меряли поэзию прозаической меркой. Расска­ зать шаг за шагом, день за днем, как шла гражданская война, это мож­ но в прозе. Но вызвать восторг, заставить затвердить на всю жизнь идею могут только стихи! Неужели вы этого не чувствуете и не понимае­ те?—Он с негодующим удивлением посмотрел на Авербаха и на Фаде­ ева, развел руками, сокрушенно ударив ими себя по бокам; от потемнев­ шего лица еще белей казались гладкие, не по годам седые волосы.—Во­ лодя восстанавливает право первородства в поэзии. Непривычность про­ тивоположений—это основа выразительности. И теперь Володя довел эти противоположения до гениальной простоты: я видел места, где ин­ жир с айвой росли без труда у рта моего... Но —землю, которую завое­ вал... Попробуйте в вашей прозе так взволновать читателя и ввинтить в самую душу слова любви к стране революции! Из угла, сбоку от дивана, иронически пробубнил Шкловский: — Знаете, Коля, Володе нечего волноваться. Создатель основ не­ бесной механики Кеплер спокойно говорил: если Вселенная ждала столь­ ко тысячелетий человека, который ее поймет, то этот человек может подо­ ждать несколько лет, покамест поймут его. Шкловского поддержал Чужак, сказавший своим обычным, раздра­ женным и унылым тоном: — Искусство Октября пошлифовалось о нэп, и средняя равнодей­ ствующая пришлась на мещанина. Рапповцы требуют живого человека, личности. Того же требовали Бунин и Андреев. И Арцыбашев утверждал, что Санин самоопределяется, как личность. Фадеев искоса поглядывал на лефовцев, которые как бы брали его в окружение в этой тесной комнатке. Авербах, принявшийся было осно­ вательно за чай с бутербродами, оттолкнул чашку: — Вот уж вы дейстительно Чужак! Полный Чужак! Как вы смеете сравнивать пролетписателей с Арцыбашевым? Лиля, хозяйничавшая у самовара, спросила: — Леопольд Леонидович, вам подлить горячего? Конечно, не для по­ догревания страстей. Я тоже против сравнения Фадеева с Арцыба­ шевым. Брик, игнорируя эти два восклицания, ладонью потер лицо, при­ гладил усики и пошел в бой: — Помните, Александр Александрович?..— Блоковское имя-отчество странно прозвучало в устах Брика по отношению к молодому, малозна­ комому человеку; к этому тоже надо было еще привыкать.—...Как эле­ гантно выразился Воронений по поводу вашего «Разгрома»: «Писателя интересует внутренний мир героев, а не их внешнее поведение». Пом­ ните? Да? Фадеев настороженно кивнул. — Под внешним поведением следует, по-видимому, разуметь борь­ бу партизан за советскую власть? Так, по-видимому? По-моему, проис­ ходит чрезвычайно нелепая история. Нашим пролетписателям кажется, что в противоречии между результатами дела и внутренним содержа­ нием и заключается смысл так называемого живого изображения чело­ века, в этом они видят уход от агитки. Но это не путь, а путаница. Для нас, лефов, основное — интерес к делу, а интерес к человеку — производ­ ное. Формула Горького: «Человек —это звучит гордо»,—для нас негодна, потому что человек —это может звучать подло и гадко в зависимости от того, какое дело он делает. Вы были в партизанах, но не захотели фак­ тически описать их дела, а создали выдуманных героев. Это неправиль