Сибирские огни № 07 - 1970

крик старого, седого Друга, поражаясь его мнительности, и думал о том, что вот так сами себя убеждают люди в своем одиночестве: ч<Ты тоже не случайно, а намеренно столько лет тянешь с пьесой, потому что тебе наплевать на ТИМ». Он не стал разубеждать Всеволода Эмильевича —даже художник художнику не может объяснить, почему тормозится работа. Да и что можно ответить, если упрек не высказан? Он только тут же написал Кострову просьбу начать в «Комсомолке» кампанию в защиту Мейер­ хольда. И хоть этим, кажется, немного успокоил друга... — Ты нехорошо говоришь, Эльза, совсем неправильно,— строго пробормотал Маяковский. — Я же сказала: иногда! Личная моя судьба вовсе не умаляет мои надежды на счастье других людей. Они спускались с Монмартра по крутым, убогим улочкам и камен­ ным древним лестницам. Отвлекаясь от печальных мыслей, Эльза го­ ворила: — В первый парижский год, когда я еще по-гимназически знала французский, меня забавлял перевод всяких уличных названий. Звучит изысканно, «по-иностранному», а оказывается что-нибудь смешное и мило-нелепое. Знаешь, как называется эта улица? —Она обвела рукою впереди себя полукруг, как бы соединяя дома по обе стороны. Двух- и трехэтажные, старые, с трещинами в стенах, с маленькими кафе и табачными лавчонками в первых этажах, они были расписаны розовыми и бледно-желтыми красками; зеленели жалюзи, поднятые над окнами лавок. Монмартр не любил выставлять свою бедность. — Абревуар,—прочитал Маяковский табличку. — Как аристократически звучит на наш русский слух! — впервые за день рассмеялась Эльза.—А значит это: водопой! А центр Монмар­ тра — площадь Дю Тэртр. У холмика! Правда, мило? Но в этот приезд Париж не казался очень уж милым. Другое дело, если б отсюда пошел отсчет кругосветного путешествия. А теперь при­ шлось очутиться здесь по инерции, потому что закрутилась карусель из валюты, Тальникова, распущенного Лефа и комсомольской команди­ ровки. И выбросило его сюда будто с единственной целью: всучить ка­ кому-то доктору Лилин презент. А на кой черт этот доктор и книжонка Гехта, которую сам он даже и не читал! Да, как-то не так, не с тех нот, началась на этот раз песня Пари­ жа в сердце. На бульварах, где появились ранние фланёры, среди пестрого вих­ ря афиш выделялся плакат: рука, на которой написано «Moscou», сып­ лет золото французским коммунистам. Эльза перевела: — Я, основатель комсомола Морис Лапорт, покидаю компартию. Обнаженная рука с засученным рукавом соседствовала с обнажен­ ными ногами на рекламе кабаре. А рядом, на другом плакате,—порт­ рет самого Л апорта: кругленькая мордочка, мушкетерские усики, шел­ ковый платочек в карманчике. Не один фланёр свободно мог поглядеть­ ся в портрет, как в зеркало. — Комсомальчик,— с отвращением сказал Маяковский.—Инте­ ресно, почем фунт этой свежей полицейской телятины? В тот же вечер он позвонил в корреспондентский пункт ТАСС и «Известий». Он действовал как репортер, быстрым умом газетчика схватив материал, интересный для Тараса Кострова... Корреспонденты сообщили, что знают этого типа давно. Еще в двадцать третьем году его отстранили от руководства комсомолом за растрату, а в двадцать шестом —исключили из компартии за кражу де-