Сибирские огни № 07 - 1970

руководство. Он своей сверхактивностью распространит вокруг себя сплошной пассив. — Не пустим,—буркнул Жаворонков. — Не надо пускать. Ночью он проснулся от сухости в горле... Осторожно сделал глота­ тельное движение, и шершавая глотка отозвалась болью. Началось!.. Он громоздко встал со скрипучей кровати и налил из графина воды, выпил мелкими глотками, увлажняя горло, и все это время прикованно смотрел в окно, за которым свистела черная муть, и ненавидел эту муть и свое горло, и свою подверженность гриппу... Он поехал на завод к концу ночной смены, натянув до последней •возможности кепку на уши и подняв воротник, сознавая свой довольно жалкий вид; от дверей сказал Жаворонкову: — Рукопожатия отменяются, секретарь. Жаворонков посмотрел встревоженно и схватился за телефонную .ручку: — Так надо к врачу, ложиться надо. — Еще рано. Он сам знает, когда меня с ног валить. — Кто? — Грипп. Сидеть на читательской конференции было трудно, еще труднее — выступать. В тепле, после сырого мороза улицы, появилась щекочущая резь в носу. Немного врачевал длинный плакат во всю ширину стены, выведенный торопливыми буквами: «Производительность труда и зар­ плата — два близнеца-брата»,— да еще то, что в листопрокатном и трубопрокатном цехах «мертвых душ» почти и не было, а старые знаком­ цы оказались совсем молодцами: Авруцкий редактировал стенгазету, Анисайкин, заочник рабфака, руководил кружком рационализаторов. Маяковский развил днепростроевские темпы: с завода позвонил Ла- вуту в гостиницу и велел сейчас же готовиться в Запорожье. — Вещи не берите, ночью вернемся. Лавута не смутил этот приказ,— он и сам был человек темповой,— только поворчал для порядка, что можно бы возвращаться и не ночью. До Запорожья было километров сто двадцать пять, но с пересад­ кой в Синельниково. Поезд попался местный, неотапливаемый, посколь­ ку курсировал на расстоянии всего в полсотни километров. На синель- никовском перроне продрогший Маяковский начал шмыгать носом всерьез. — Это что? — осведомился опытный Лавут, проницательно смотря выпуклыми глазами.— Я правильно понял вас, что не ночью, а сейчас возвращаться нам надо? — Ерунда!—отмахнулся Маяковский, раздосадованный те^, что раньше времени выдал себя.— Надо тактично не замечать такие вещи. — Это как же я должен не замечать? — обиделся Лавут.—Маяков­ ский с ног падает, а Лавут идет мимо и объясняет прохожим: это у не­ го такая любимая шутка, не обращайте внимания. Да? — Д а !— рыкнул Маяковский. Город Запорожье лежал и на берегу Днепра, и на острове Хортица, который был когда-то центром Запорожской Сечи. Проезжая по мосту, Маяковский озирался воспаленными глазами и бормотал: — Где-то здесь проживал мой прадед —сечевик... Тоже, наверное, на Хортице ставил курень... Вокруг были обыкновенные дома, загораживающие горизонт, на­ тужно гудели грузовики... Ненадолго мелькнула под мостом незамерз­ шая, вспученная на перекатах днепровская вода и повлекла за собой