Сибирские огни № 07 - 1970

— Здравствуйте, Уточкин! Стихи хорошие есть? — Доброе утро, Владимир Владимирович! Откуда же хорошие, если ■вы не даете? — Я даю, но не вам. Это Маяковский начал ежеутренний обход'Кабинетов «Комсомоль­ ской правды». Он теперь приходил сюда каждый день, как на работу, да и по штату числился специальным корреспондентом. Редактор литотдела Уткин гордился тем, что создал воскресные «Ли­ тературные страницы», в которых печатались Багрицкий, Светлов, Жа- •ров, Голодный, секретарь редакции Джек Алтаузен, сам Луначарский. Один лишь Маяковский тащил свои стихи куда угодно — в отделы ком­ сомольской, внутренней, международной жизни,— но только не в лите­ ратурный. — Знаете, Уточкин, Корней Чуковский однажды назвал Блока поэ­ том Невского проспекта. А я, если хотите, поэт текущей политики вопре­ ки всем чистоплюям. ■— Ну вот, опять вы ругаетесь, Владимир Владимирович. — Это я не про вас. До меня уже донеслось чистоплюйское хихи­ канье насчет моих последних плакатов: что я — певец кипяченой воды... Так, значит, нет стихов? Почитать нечего? Ну, ладно, пойду дальше. С улыбкой, заранее радуясь встрече, вошел он к заместителю редак­ тора и заведующему комсомольским отделом Якову Ильину. «Комсомольская правда» с тех пор, как в прошлом году пришел в нее Ильин, стала особенно зубастой и бесстрашной. По письму молодежи со смоленской фабрики «Катушка» Яков провел такое журналистское расследование, что ниточка, разматываясь с той катушки, привела в губ- ком и губисполком; газета вскрыла «смоленский гнойник», как потом бы­ ло сказано в официальных документах. Группа грязных дельцов на фаб­ рике покрывалась руководителями губернии. Президиум ЦКК-РКИ ис­ ключил из партии и предал суду секретаря губкома и председателя губ- исполкома. «Комсомолка» хлестала нарпитовцев за невнимание к студенческим ■столовкам, защищала изобретателей от бюрократов. Раскритикованные чины жаловались на нее в ЦК партии. — Пусть нас называют бузотерами,— смеялся Ильин.— Ничего, мы •от этого не полиняем. С самой юности профессиональный поэт, Маяковский, как ни стран­ но, скептически или, в лучшем случае, покровительственно относился к молодежи, занимающейся только литературой, но к молодым обществен­ ным работникам испытывал уважение и мягкую зависть. Ни Тарасу, ни Якову, ни Уткину, ни Алтаузену, ни заведующему пионерским отделом Йсбаху, который только что отслужил в армии и ходил в гимнастерке и шинели, не было еще тридцати лет. А сколько у них уже за плечами! Конечно, в их годы у него тоже были и тюрьма, и участие в организации побега политзаключенных, и подпольные кружки, и первые поэмы, вымаранные царской цензурой. Но он не был красным партизаном, как Фадеев, не руководил комитетами комсомо­ ла, как Ильин, не служил в Красной Армии, как Исбах и Уткин. Он был поэтом текущей политики, но не ее организатором и руководителем, и чуть грустно завидовал чужим молодым биографиям. —в Каковы сегодня мишени? — спросил Маяковский, садясь на угол •стола и запуская руку в плетеную корзиночку, которая стояла рядом с, •чернильницей.