Сибирские огни № 07 - 1970

за всеми этими тонко, но четко прочерчен­ ными штрихами, за весомыми поэтически­ ми деталями проглядываются, а точнее ска­ зать, угадываются и судьбы, и характеры людей, и вся сложность жизни. Однако са­ мый характер человека, его внутренний мир еще не схвачен поэтом, не воплощен в жи­ вых психологически убедительных образах. Вплотную к решению такой художествен­ ной задачи Г. Карпунин приближается в стихах своего второго сборника. В стихотворении «Громаднейшие руки старика...» автор резко подчеркивает не­ расторжимую связь, полнейшую слитность героя с родной землей, основанную на их извечном трудовом взаимодействии: ...Вот эти руки, Мослы, обтянутые черной кожей. Потрескавшейся, будто бы земля От солнца беспощадного,— вот эти Крестьянские натруженные руки. Усиленно давившие на плуг, Приобрели и цвет земли и запах; Мне кажется, что эти две ладони — Два вывернутых земляных пласта, А резко выступающие жилы — Коричневые корни трав. Мысль стиха предельно заострена: не­ прерывное обновление природы, вечный круговорот жизни невозможны без такого рабочего взаимодействия человека и земли: ...Когда же Земля возьмет старинушку совсем,— Два дерева поднимутся могучих, Корнями землю обхватив, ветвями — Небесный свод. Короче говоря. Случится то, что и должно случиться. А если бы такое не случалось. Откуда бы тогда брались деревья? За умышленной, чуть ли не «детской», наивностью последних строк, за кажущейся риторичностью последнего вопроса — глубо­ кая убежденность йоэта в закономерности и необходимости именно такого мироощу­ щения, такой жизненной позиции, всецело определяющей и эстетическое кредо автора. В стихотворении «Я видел траву и де­ ревья...» герой Г. Карпунина, уезжая в де­ ревню, надеется привезти оттуда «охапку стихов»,— «но странно: стихи не писались, ушло вдохновение прочь». Вместо корпения над виршами герой косит сено, спит в ша­ лаше, как бы растворяется «в природе, во всем, что дышало вокруг», и приходит, в конце концов, к выводу: Сначала — природа, а слово Возникнет гораздо поздней. Хотя природа, деревня о сих пор явля­ лись для Г. Карпунина темой номер один, поэт довольно-таки свободен в своих тема­ тических пристрастиях. Его лирический ге­ рой не может не ощутить разительные со­ циальные контрасты века, противостояние двух миров, он ясно сознает всю не устра­ ненную еще опасность новых глобальных катаклизмов и потрясений. Оптимизм, с ко­ торым он все же вглядывается в будущее, питается его верой в творческие, созидатель­ ные силы и возможности человека. Герой поэта радуется тому, что он «не одинок в тревоге за тебя, планета». А в стихотворе­ нии «Год активного солнца» так говорит о своем отношении ко всевозможным чело­ веческим трагедиям, «землетрясениям» и «штормам»: ...ежели нынче приемлю Все бедствия эти всерьез. То значит, как дерено в землю, Я в жизнь основательно врос. Важные современные мысли о судьбах земли, мира, человека поэт развивает свое­ образно, нередко даже со свойственным ему легким юмором: Быть может, завтра полетишь К чертям со всеми потрохами. А люди заняты, глядишь, И музыкою, и стихами. Моложе дамы быть хотят. Скрывая тщательно морщины, И долго утром тарахтят Электробритвами мужчины. Вместо того, чтоб лечь пластом, Еместо того, чтоб ахать, охать. Они заботятся о том. Как подобротней дом отгрохать. Однако юмор, идущий от жизнелюбия и душевного здоровья лирического героя,, вскоре перекрывается серьезными автор­ скими размышлениями о «единственной правде» — о «жизненной тяге» народа-«ве-. сельчака и работяги»: И этой тягой жизнь жива. Жива. И будет жить веками. Вот так же тянется трава. Глядишь —и трескается камень. («Все будет — пепел и зола...») Все симпатии поэта отданы труженикам планеты. Однако хотелось бы пожелать, что­ бы гуманистический пафос в ряде стихов Г. Карпунина приобрел более целенаправ ленный и отчетливый социальный характер... Мир поэзии Г. Карпунина разнолик и многообразен. Мотоциклисты, на лицах ко­ торых «запекалась полночь, солоноватая, как кровь», проносят во мгле «печать ка­ кой-то катастрофы, произошедшей на зем­ ле». Огромная ракета угрюмо втягивается в лес рано утром, когда «мир был тонкостя­ ми занят, такими, как: заря, роса...». «Блуж­ дающие огоньки» в глазах любимой — «быть может, это в небесах летели звезды, приближались и в запрокинутых глазах твоих, как в море, отражались... Или не: ведомые мне души какие-то порывы блуж­ дали в темной глубине, фосфоресцируя, как рыбы...» В стихах Г. Карпунина мы становимся очевидцами вещей и явлений необычных, странных, фантастических и — по-настоя­ щему, глубоко поэтических. У него — «бе­ реза пробует взлететь на чуть прорезавших­ ся крыльях» и желает «жаворонком петь»; «задаток отличного стиха», так и не 12 Сибирские огни № 7