Сибирские огни № 07 - 1970

теристике автора, относится к разряду именно таких людей. Директор совхоза Никифоров и экономист Васильев настой­ чиво ищут способы повышения производи­ тельности труда. Совхозная партийная ор­ ганизация во главе с начальником полит­ отдела Сибиряковым поддерживает хоро­ шее, уже проверенное опытом начинание. Возражает лишь один Зубенин. Ход его размышлений убийственно прост. «Разумеется, Зубенин понимал, что двухсменная работа удобна для доярок. Он разговаривал с Блиновой, Василисой — они были довольны двухсменной. Но у не­ го было свое житейское правило: держись приказов начальства, не отклоняйся в сто­ рону и всегда будешь прав. Получится хо­ рошо — тебе слава и почет, получится пло­ хо — начальство не накажет, а постарается замять неприятные последствия. Именно поэтому Зубенин не мог понять, почему Никифоров и Сибиряков «лезут на рожон». А вдруг опять провал с той же двухсмен­ ной, как это было вначале. Кто в ответе? Ох, эти выдумщики!» Для более широкого обобщения ясно проявившихся к тому времени явлений на­ шей жизни Зубенин написан с излишней для него прямотой. И комчванством-то он заражен, и о карьере неотступно думает, и жену-мещанку слушает, интриги разные плетет, жалобы и доносы рассылает... Сло­ вом, человек вполне определенный, но ху­ дожественного открытия не состоялось именно в силу однокрасочности и одномер­ ности образа. Однако характер новых кон­ фликтов схвачен Леонидом Ивановым вер­ но, уже созревший любитель спокойной, безмятежной жизни назван точно. Равно­ душие, карьеризм, бюрократический стиль работы — вот что выделяет зубениных. Характерно, что вторая часть романа начинается с размышлений одного из глав­ ных героев о стиле руководства. Никифо­ ров был убежден: «Там, где руководитель командует, как в воинской части, всегда можно рассчитывать на успех». А его уче­ ник Еремин признается: «Командовать-то оно легче. Раз-два и — готово». Но скоро Никифоров понял, что руководить — это не только приказывать. Надо уметь объяс­ нить существо приказа, убедить, что он нужен и полезен хозяйству, научиться вы­ слушивать советы и предложения. Никифо­ ров вдруг обнаружил, что безоглядное ко- мандирство подавляет инициативу, созна­ тельное выполнение задания, творчество, что слепое подчинение наносит вред произ­ водству и особенно человеку, привыкшему к бездумному существованию. Столкнове­ ние Никифорова с зоотехником Смирно­ вым — не частный случай. Смирнов лучше Никифорова знает вопросы селекции и не менее его заботится и болеет о благосо­ стоянии совхоза. Не упадет ли в совхозе дисциплина, не утратит ли' он, директор, свой авторитет, если будет «уступать», как в случае со Смирновым? Эти вопросы му­ чают Никифорова, он колеблется и посте­ пенно вырабатывает правильную линию своего поведения. «— Вот, Павел Матвеевич,— говорит Никифоров Еремину,— по-другому, выхо­ дит, нам с тобой руководить надо. Теперь у нас специалистов много, а они народ уче­ ный. Много полезного могут подсказать... Давай так договоримся: если видишь рас­ поряжение не совсем правильное, сомнева­ ешься, сразу мне выскажи...» Никифоров заговорил о праве на кри­ тику, о деловом коллегиальном обсужде­ нии важных проблем хозяйствования. Эта сцена у Леонида Иванова, пожалуй, из­ лишне дидактична, но в ней он сумел уло­ вить нравственную сторону вопроса. Мы видим, как человек, попавший в атмосфе­ ру доверия, творческого поиска, сам стано­ вится умнее, тоньше, мягче, он как бы вооружается двойным зрением, обогащает­ ся многообразным опытом других, стано­ вится ближе к людям, возникает чувство дружбы, взаимного уважения, чувство локтя. Васильев направлен в совхоз экономи­ стом. Свое место на производстве он искал ощупью. По молодости лет не знал он, что же ему делать, да и не учили его всем тонкостям экономических расчетов. Помог опытный бухгалтер Демин, и Васильев на­ ходит себя. Наконец, наступает день, ког­ да к нему «впервые пришли за советом» — радости его не было конца. С образом Васильева естественно вхо­ дит в роман и проблема экономистов во­ обще, в то время очень злободневная. Позднее в очерке «Наш экономист» (19о8) Л. Иванов расскажет об экономисте Боро­ дине, влюбленном в свою профессию. Здесь будет упомянут такой прискорбный факт: «В течение двадцати лет должности эко­ номистов в совхозах упраздняли раза че­ тыре...» Понятно, что и восстанавливали не менее, чем четырежды. А кадры, между тем, теряли, новых не готовили, и занима­ ли эту весьма ответственную и нужную должность люди совершенно случайные, нередко малограмотные. В романе Василь­ ев неподдельно увлечен своими расчетами, к анализу совхозного опыта, всей деятель­ ности совхоза он относится с огромным интересом, и мы видим, каких ощутимых успехов он достигает, решая то одну, то другую экономическую задачу. За развити­ ем его характера следить интересно. Имен­ но характера, потому что хозяйственные задачи он решал отнюдь не без столкнове­ ния с противниками новшеств, с людьми, не понимавшими смысла его работы, а то и с равнодушными, для которых «высокое горение» Васильева просто недоступно. Одну из заключительных сцен романа надо признать по тому времени великолеп­ ной по смелости и резкости в постановке острейшей проблемы. Следует подчеркнуть, что для романа разговор о стиле руковод­ ства не беспредметен. Вопрос этот прони­ зывает весь роман. Конфликты, возника­ ющие в ходе всех событий, конкретны и