Сибирские огни № 07 - 1970

вить время и место публикации десяти до сих пор остававшихся неизвестными рас­ сказов и очерков его («Постоялый двор», «Из быта петербургских пролетариев», «Гласный суд (очерк из ремесленного бы­ та)», «Промышленники», «Комитетский пиджак», «Горькая чаша (рассказ мелоч­ ного сидельца)», «Лодка-кормилица», «Сет- тер-сука», «Труд и смерть», «Детская ли­ ния»); все они имеют подписи: «И. Оси­ пов», «Ив. Осипов» или «Иван Осипов». Не удалось обнаружить ни в одном из этих изданий лишь одно названное в спи­ ске произведение — «Холера-мать». Но так как тем же неизвестным ранее псевдони­ мом, что и указанные десять очерков и рассказов, подписан напечатанный в «Пе­ тербургском комиссионере» (1866, № 129 от 12 августа) «очерк из народного быта» «Болезнь и выздоровление» (персонажи его — заболевшие холерой наборщики), то можно думать, что это и есть очерк «Хо- лера-мать» с измененным в редакции или по требованию цензуры названием. Кроме того, очерк «Огцы-благодетели (из провин­ циального быта)», также подписанный «Ив. Осипов», напечатан в одном из ука­ занных Кущевским номеров газет 1867 года1. Ни один из этих двенадцати очерков и рассказов не вошел в единственное при­ жизненное издание 1875 года. В более поздней литературе о Ку.щевском есть лишь весьма неточное упоминание об од­ ном, наиболее раннем из этих произведе­ ний— напечатанном в «Петербургском ли­ стке» 1866 года очерке «Постоялый двор»2 (см., например, в «Литературном наслед­ стве», т. 51—52, стр. 349: «Свой первый очерк «На постоялом дворе»... ему (Ку- щевскому) удалось поместить в «Искре» (1869). В «Искре» действительно был по­ мещен очерк, но не «На постоялом дворе», а «Промышленники», и помещен этот очерк там был не в 1869 году; очерк же «Посто­ ялый двор» вообще напечатан был, как указывалось выше, в другом издании и в другое время). Между тем, рассказы и очерки эти, а также выявленные нами, на основе произ­ веденного в справке Литфонда указания Кущевского, некоторые печатавшиеся поч­ ти одновременно с ними анонимные статьи его «по текущим вопросам» представляют большой интерес. Прежде всего, самый факт существования их свидетельствует о том, что творческий путь писателя исчис­ ляется не пятью годами3, а по меньшей мере, одиннадцатью. Написанные не имею­ щим писательского опыта, но талантливым юношей, успевшим уже к этому времени 1 «Петербургский комиссионер», 1867, № 22 и 23 от 5 и 6 февраля. 2 «Петербургский листок», 1866, № 18 от 1 фев­ раля. 3 См., например, послесловие М. С. Горячки­ ной в издании: И. А. Кущевский. Николай Не- гореь, или Благополучный россиянин. М., 1958, стр. 326. на себе испытать жизнь петербургского пролетария, произведения эти позволяют достаточно конкретно судить о совершенно неизвестном ранее начальном периоде твор­ чества Кущевского. По своей тематике его произведения то­ го времени во многом близки к уже извест­ ным, включенным в сборники 1875 и 1881 гг. Герои их — все те же «младшие братья», представители городской бедноты: старухи-нищенки, шарманщик, извозчик, дьячок, отставной чиновник, приказчик в мелочной лавке и т. п. Многие из них стремятся попасть в больницу для бедных за тем только, чтобы не умереть с голоду («Здоровья только не желай»,— говорит один из них в очерке «Постоялый двор»). Но писатель не верит в то, что филантро­ пия может что-либо изменить в судьбе его героев. В одной из написанных в тот же пери­ од передовых статей он отмечал: «Всякое благодеяние — мера паллиативная, исправ­ ляет зло на время, а отнюдь не уничтожа­ ет его. Настоящая помощь нищему будет заключаться не в новом платье или не­ скольких рублях, а в изыскании постоянно­ го и положительного обеспечения его су­ ществования (личный труд, приискание удобной работы для хромых, слепых...)»1. Зло издевается писатель и над филантро­ пией отдельных «благодетелей» («Отцы-бла­ годетели»). А в рассказах «Комитетский пиджак»2, «Из быта петербургских проле­ тариев»3 он показывает, как деятельность комитетов для разбора и призрения нищих, больниц для бедных только развращает своих подопечных: попав в подобную боль­ ницу, некоторые из них стремятся при вы­ писке получить «даровое» платье с тем, чтобы пропить его и попасть в другую больницу. Ставший сам впоследствии жертвой «зе­ леного змия» (Кущевский погиб от водян­ ки, развившейся в результате запоев), двадцатилетний юноша, посвящая одну из своих статей вопросу о путях борьбы с пьянством, утверждает, что «развитие пьянства в народе обратно пропорциональ­ но благосостоянию», издевается над пред­ лагаемыми в печати мерами (уничтожение в пивных столов и стульев, уменьшение размеров рюмок и т. д.), заявляет, что «для уничтожения -Пьянства нужны более радикальные меры»4. Даже в зарисовках из быта декласси­ рованного элемента мир у Кущевского де­ лится на угнетенных и угнетаемых; чита­ тель отчетливо чувствует разное отношение к ним автора. Не скрывая своего презре­ ния, Кущевский пишет в рассказе «Труди смерть» об «убогой, спившейся лично­ сти» — человеке, который «привык жить 1 «Петербургский комиссионер». 1867. № 23 от 8 февраля. 2 Там же, 1866, № 165 от 26 сентября. 3 Там же, № 73 от 3 июня 4 Там же, № 32 от 16 февраля.