Сибирские огни № 07 - 1970

Продавщица отматывает ему длинную полосу толстой, гремучей бу­ маги телесного цвета. Бумага вся в темных бугорках и в выпирающих соломинках... Придя домой, Николай подмел в своей холстяцкой, пустоватой ком­ нате с театральными афишами на стенах и, взяв бумагу за конец, трях­ нул ее. Трубка, разматываясь, прокатилась до самой стены и тут же, снова скручиваясь, бросилась обратно к его ногам. Тогда он взял со сто­ ла деревянную черно-лаковую пепельницу в золотых узорах, маленький транзистор и придавил ими конец бумаги. Он раскатал трубку через всю комнату и другой конец притиснул двумя книгами. Николай бросил туфли, потому что он ходил прямо по бумаге, поло­ жил на пол пеструю стопку стихотворных томиков, с десяток разно­ цветных карандашей, закурил, лег на бумажную дорожку и принялся писать Тане Инютиной свое трехметровое письмо. Он озаглавил его: «Передо мной явилась ты...» Красные, лимонно-желтые, фиолетовые буквы заглавия рассыпа­ лись вкривь и вкось, как будто их бросили пригоршней. Под ними Нико­ лай нарисовал солнце, похожее на сердце. Потом принялся косо и пря­ мо, зигзагами и кругами, в рамках и треугольниках писать отрывки из стихотворений о любви. Среди этих строчек появлялась то фигурка Та­ ни, то сам Николай. Вот она тоненькая, в коротком голубом платьице колоколом, стоит на земном шаре и простирает руки к солнцу, а у ног ее —материки, океаны, плывут корабли, стоят города. А вот и он, лохматый, поджарый, голый по пояс. Одну руку протя­ гивает к Тане, а другой закрывает лицо, чтобы не ослепнуть от ее вида. А вот они появились вместе —их туманные, дымчатые силуэты ухо­ дят в какую-то даль, в заросли, в росчерки, в путаницу пылких изрече­ ний. И было что-то грустноватое в их спинах, в его руке, положенной на ее плечи. Иногда Николай бросал то там, то здесь забавную карикатуру на себя или на Таню, громко смеялся и, как мальчишка, загибал ноги и пятками стукал себя по заду. Ему вспомнилось, как он в школе оформлял стенгазеты. И это ди­ ковинное письмо он назвал про себя «лирической стенгазетой»... Три дня, в свободные часы, он работал, лежа на полу, среди раз­ бросанных книг, в клубах сигаретного дыма. И это письмо о любви, длиною в три метра, удалось ему на славу... Николай часто встречал Таню в сквере, когда она шла из театраль­ ного училища. Из-за поворота аллеи она возникала для него всегда не­ ожиданно. Он знал, что она появится, и какая она — знал, и все-таки каждый раз удивлялся ее появлению и удивлялся ее лицу, ее фигурке, будто видел ее впервые. Вот и сегодня вынеслась она из-за киоска среди деревьев. Черное пальтецо, черные сапожки, из-под шапочки—темно-рыжие пряди, полу­ детское свежее лицо с черными глазами, легкая походка, потертый порт­ фельчик в руках... Николай отбросил сигарету, заторопился к Тане, протягивая бу­ мажный рулончик. — Что это за свиток? —спросила она. — Идем, идем,— потащил он ее за руку, По извилистой тропинке на сером, обледеневшем снегу они устре­ мились в глухую аллею. Первое тепло марта растопило метельную подушку на скамейке, и сейчас с нее .свисали длинные сосульки. Они доставали до серого снега, образовав прозрачную решетку.