Сибирские огни № 06 - 1970

Но потом он не испытывал неудобств. Наоборот, участие в коллектив­ ном мышлении вызывало множество чувств, которые были ярче и силь­ нее восторга или гордости. Сам мозг испытывал удовольствие от рабо­ ты и жаждал новых и новых усилий Так рвется вперед скакун, возбуж­ денный общей кавалерийской атакой. Однако и это сравнение, хотя оно казалось Валентину наглядным, все-таки не передавало во всей полноте того наслаждения, которое возникало при коллективном мышлении. (Валентин усмехался, слыша слова «коллективное мышление»: старый термин неожиданно получил новое, очень конкретное значение). Мысли обретали волшебную освобожденность и прозрачность, и бы­ ло их удивительное множество, не всегда согласных, а иногда явно про­ тивоположных, стремившихся опрокинуть, опровергнуть друг друга. Пос­ ле окончания «заседания» Валентин не мог порой вспомнить хотя бы сотую часть этих мыслей. Однако во время самого коллективного мыш­ ления он был энциклопедистом-гением. Он знал все, что знало земное человечество. Он с легкостью виртуоза оперировал несусветной сложно­ сти доказательствами. Он был всемогущ и сознавал это свое всемогу­ щество как естественное, даже обязательное состояние, которым нелепо кичиться. Короче говоря, он был невиданно, необыкновенно счастлив. Когда коллективное мышление оканчивалось, Валентин не спешил покинуть каютку, в которой лежал. Ему требовалось время, чтобы впол­ не освоиться с обыденным миром, а главное, со своей ординарностью, точнее сказать, с ограниченностью. В первые дни он думал, что такое горестное состояние возникает лишь у него. Но как-то его сосед, в кото­ ром Валентин без труда признал Ричарда Бэркли, недавнего Элино­ го руководителя, откровенно пожаловался: «После коллективного мыш­ ления чувствуешь себя прямо-таки ничтожеством... А знаешь, Валентин, в природе мозга, видимо, есть что-то коллективистское. Иначе как объяснить удивительное наслаждение от коллективного мышления?» Откровенность большого ученого очень подбодрила Селянина. Впрочем, уже оттого, что Валентин стал членом Комитета защиты, многое изменилось в его жизни. Он почувствовал почти такую же от­ ветственность за все, что делалось на Земле, как и в прежней своей, пер­ вой жизни. В его поведении и словах появилась осмотрительность и уве­ ренность одновременно. Эго сразу отметил Филипп и, конечно, Эля. Главное, что и она тоже. Между прочим, она очень разволновалась, узнав, что соседом у Ва­ лентина —Бэркли. — Помнишь, я уверяла, что он поймет мое желание заняться исто­ рией? Я не ошиблась,—сказала она.—И очень приятно, что такой чело­ век рядом с тобой... А лаборатории, как мне сообщили, разрешено вос­ пользоваться аппаратурой для коллективного мышления, и они уже выяснили много важного. Я могла бы хоть завтра вернуться к ним. Но я не хочу. Еще недавно перед каждой вылазкой в горы или встречей с кем-то Эля вопросительно смотрела на Филиппа: он следил за состоянием здо­ ровья Валентина, он имел право разрешить или отменить... Сейчас в пер­ вую очередьчжа спрашивала самого Валентина: свободен ли он? Самочувствие у Валентина было преотличное, и даже Филипп вы­ нужден был признать это. — Вот странно: нагрузка большая, тревоги, а тебе даже лучше, чем когда во всем тишь и гладь... Правильно считают: человека нельзя, ко­ нечно, перегружать —износится преждевременно. И недогружать нель- ^ «Сибирские огни» № 6 97

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2