Сибирские огни № 06 - 1970

—• Я все выдержу. И мне не противопоказано,—настаивал Селя­ нин, хотя и неловко было настаивать в разговоре с рабэном, которого недавно чествовала вся планета. — Почему ты уверен, что противопоказаний нет? — Но разве ты не сказал бы об этом? Тебе ли не знать особенно­ стей моего организма! — Мне бы такую уверенность...—не без горечи ответил Акахата.— Но ты не ошибся: противопоказаний вроде бы нет. Это подтвердят все, кто участвовал в твоем восстановлении. Я согласен попытаться. — Почему только попытаться? — Могу повторить все то же: не всякий мозг восприимчив к нашим воздействиям. Все очень индивидуально. — Я хочу, я должен надеяться на успех... — Я тоже хочу и надеюсь. — И что мне делать? Я готов завтра, нет, сегодня, сейчас отпра­ виться в клинику памяти. Акахата покачал головой. — Придется потерпеть. Но почему? Ты задержишься на Луне? — Нет, меня срочно отзывают на Землю. — Тогда в чем дело? — Ты нетерпелив,—сказал Акахата, и не понять было, одобряет он или, наоборот, упрекает. — Чем жить на Земле туристом, лучше вовсе не жить. — Обещаю, что приглашу тебя в клинику при первой возмож­ ности. — Но когда? Хотя бы крайний срок?! — Не знаю. Да и никто на Земле не знает. Слишком необычная причина. Селянин подался вперед, позабыв, что между ними сотни тысяч километров. — Получено известие солнечного патруля,—торжественно загово­ рил Акахата.—Шаровидное тело осталось невредимым. Сначала оно удалялось от Солнца по касательной, а потом изменило траекторию. Оно направляется к Земле, Валентин. Ты слышишь? Это не метеорит. Это посланец другой цивилизации. Теперь ответ почти наверняка одно­ значный: близится встреча с иным разумом, иной жизнью. Так вот и случилось, что Валентину Селянину первому в полярном городе стало известно важнейшее сообщение о космическом пришельце. Возвращаясь к друзьям он не знал, вправе ли сказать об услышанном. А потом решил, что Акахата предупредил бы, если известие надо хра­ нить втайне. Валентин быа настолько взволнован, что, увидев его, все в гостиной встревоженно вскочили. Ведь они были уверены, что вызывал Илья Петрович, и опасались печальных вестей. Селянин поспешно объяснил* с кем говорил и какую новость услышал. Первой к нему подскочила Ноэми, а следом и Халил. Затормошили, требуя подробностей. Он вновь повторил сообщение, а сам смотрел ми­ мо них на Элю. Та казалась почти спокойной, но глаза, все было в гла­ зах... Они стали словно больше, и было в них что-то почти нечеловече­ ское—такая беспредельность надежды и страха одновременно. Рядом с этим безмолвным потрясением бурные восторги Ноэми и Халила вы­ глядели маленькими, если не жалкими. Филипп, напряженно думавший о чем-то, словно сомневавшийся в истинности происшедшего, придвинул к себе кресло и сел.