Сибирские огни № 06 - 1970

и убедившись в своей несправедливости, она горячо умоляла простить ее и была вдвойне ласкова. Валентин не мог на нее сердиться. Да и ка­ кой толк сердиться? Ведь все равно заключать мир! Он и теперь предположил очередную несерьезную вспышку. Ольга1 успокоится, и он объяснит ей, почему не прилетел сразу после письма, а главное, скажет, что не может больше без нее, что отправится назад, только вместе с нею—хватит им разлук и расставаний! —и что он — вот честное пионерское! —хороший и заслужил поцелуя или на худой конец хотя бы приглашения снять пальто. Он мысленно уже и говорил все это, заранее улыбаясь. Но Ольга сказала: —- Я очень ждала тебя месяц назад... Ты не помог мне, когда я очень нуждалась. А теперь все кончено... Так, как живешь ты, это не для всех. Это для сильных. А я все равно не выдержала бы рано или поздно... Я вышла замуж. Валентин не сразу осознал смысл ее слов. Вначале он лишь недоу­ менно подумал, что Ольга почему-то избегает смотреть на него, что она стоит в неестественной, очень напряженной позе, вцепившись в спинку стула побелевшими пальцами, и голос у нее глухой, почти хриплый. А уж потом он осознал то, что она сказала ему. И все-таки он не мог, не хотел поверить. — Ты... Ты говоришь... Это не очень удачная шутка, то, что ты вы­ думала. Не надо гак шутить. Ольга беззвучно заплакала. А за ее спиной, в смежной комнате, раздались по-хозяйски уверенные —мужские! —шаги. Что было с Валентином, начиная с этой минуты и до отъезда в тундру на собаках, он почти не запомнил. Что-то и кому-то говорил, что-то делал. С ним уже было однажды очень похожее, когда умерла мать. Оста­ валось три дня до защиты дипломного проекта. Ему предлагали отсрочку, но он отказался. Товарищи потом утверждали, что при защите он дер­ жался великолепно, на вопросы отвечал умно и смело. Сам Валентин плохо соображал, что делает и говорит. Сейчас никто не умер, но ему было так же плохо, как тогда. В самолете соседка по креслу почувствовала, что с ним неладно. Однако он сказал ей почти то же, что и позднее работникам аэродрома: — Хуже, чем есть, все равно не будет... К тому же мы снижаемся... Соседка решила, что он неважно переносит болтанку и высоту. Лишь в тундре, отъехав от аэродрома с десяток километров, Ва­ лентин впервые за последние сутки почувствовал себя в состоянии ду­ мать о случившемся. Он попытался разобраться, в чем причина всего... ...Ольгин отец был капитаном дальнего плавания, и до сих пор об этом хорошем человеке напоминают бесчисленные заморские безделуш­ ки и причудливые раковины, которыми Ольга очень дорожит. Сам он погиб в сорок втором. Ольга любит вспоминать о плаваниях отца, жа­ леет, что родилась девчонкой... Но сама не выезжала из Ленинграда дальше Пушкина и всем заморским деликатесам предпочитает окрошку с луком. ...Услышав в первый раз, что Валентин работает в Заполярье, Оль­ га пришла в восторг: тундра, полярные сияния, собачьи упряжки —пре­ лесть!.. Но когда три месяца спустя Валентин предложил ей махнуть с ним вместе, она испуганно сжалась: «Как? В этот холод, за тридевять земель, где полгода все ночь и ночь?» Через год они встретились снова, и опять он соблазнял ее Севером, Ольга почти согласилась ехать, но в последний момент все-таки побоя