Сибирские огни № 06 - 1970

голова. Не от стыда, нет! От высоты, на которую ты вознес меня. Но знаешь, я все-таки не очень надеюсь на себя: ведь я слабая женщина. Давай позовем на помощь твоих и моих друзей. Вот если они одобрят нас с тобой... Или сделаем вот что: мы спросим моего мужа и моих де­ тей. Это самое разумное —обратиться к ним... Куда же ты убегаешь, юноша, жаждущий любви? Оглянись: мой муж и мои дети спешат сюда. А следом торопятся твои ровесники. Почему же ты убегаешь?..» Валентин подумал о своем времени. Было тогда немало объективных причин, которые усложняли и отравляли жизнь, взаимоотношения лю­ дей. Но были причины и субъективные, пожалуй, особенно обидные... Вот и эгоизм Ольги в их ряду. Впрочем, эгоизм ли? Нет, она не была эгоисткой, его Ольга. Она увлеченно мечтала о подвигах, уважала силь­ ных, тянулась к мужественным. И все-таки чего-то в ней недоставало. Быть может, умения вытерпеть до того момента, когда появляется вто­ рое дыхание. Да, именно этого. Ведь нравственные силы человека тоже могут обрести второе дыхание. Но путь к нему труден, неимоверно тру­ ден. Не все выдерживают его. Ольга сходила с дистанции в самом начале... А Эля? Какая она? И все его новые знакомые, какие? Умеют ли они подмять, подавить страх, лень, корысть, душевную усталость? В гостиной посветлело, но Валентин не заметил этого. К тому, что в комнатах свет угасал и усиливался без прямого вмешательства челове­ ка, он успел привыкнуть. Лишь тихий шорох вернул его к реальности. — Не помешаю? — спросил, подходя, Илья Петрович. — Нет, что вы! —Селянин всматривался в его лицо, мысленно допытываясь: «А ты какой»? И лишь теперь он обратил внимание на необычно светлый лес за окном. Час был поздний. Почему же светло? Фонари? Но ведь нет там фонарей! Белая ночь? Но ведь зима, и потом —какие белые ночи в сред­ ней полосе России? Неужели где-то пожар? — Что вас удивило? —спросил Илья Петрович. Лицо его было спо­ койным, но, пожалуй, тем наружным спокойствием, которое призвано скрыть глубокую озабоченность, если не тревогу. — Горит!.. — О чем вы? —не понял Илья Петрович. — Или свет? — Да, свет... Вчера его. не было. — Ничего особенного: тучи разошлись, а теперь полнолуние. Мож­ но, я посижу с вами? —Илья Петрович умолк. — Вас что-то тревожит? —спросил Валентин. — Мне вспомнилась дочь,— мягко объяснил Илья Петрович.— Я не видел ее уже три года. Она далеко... В поясе астероидов... Вот и взгрустнулось... Кстати, я почему-то лишь теперь сообразил, что в ваше время ночи были совсем иные. Не такие светлые, не белые. Для вас... — Илья Петрович точно споткнулся.— Можно попросить об одном... В общем, надо условиться. Мне было бы приятней—и всем вокруг тоже — обращаться на «ты», а не на «вы». Так принято у нас. Мы все сыновья одной матери —Земли. Валентин просиял. Его как равного принимали в свою среду люди нового времени! — Значит, улажено,—сказал врач. — Да, о белой ночи... Теперь лунная поверхность покрыта специальной пленкой и отражает не семь, как прежде, а почти девяносто процентов падающего на нее солнечного света. Тебе ко многому придется привыкать.