Сибирские огни № 05 - 1970

Догнать машину думал на полпути, есть там один участок, который пройти не так просто. Нет, не догнал, и пришлось отстать, потому что дальше дорога пошла вроде получше... Мелькнули в последний раз и скрылись за смутно белеющими бере­ зами красные огоньки, остались только низовой туман, хлябь да колкие предутренние звезды над головой. К кому в деревне завернул грузовик, определил он по размятым болотцам, когда пришел ко двору, селезенка екала как у того коня, и ноги подкашивались — ходить-то работа у бригадира ходячая, весь ма­ териал выбивай себе сам, а бегать не бегал давно, чего бегать... Машина стояла с притушенными фарами, работала на малых оборотах. Под крыльцом избы ярко горела лампочка, кружком стояли в све­ те несколько человек: кто пил, запрокидывая голову, кто похрустывал огурцом, кто цигаркой дымил... Калитка отворилась без скрипа, его заметили только тогда, когда первого оттолкнул, входя в круг. Этот, которого он оттолкнул, обернулся с набитым ртом и Громов замер: Валька, что Шидловского возит, Гринько! Громов, кажется, успел прохрипеть что-то, прежде чем ударил Валь­ ку в лицо. Валька грохнулся, в глубине двора взлаяла хрипато, рва­ нулась на цепи собака, и кто-то уже замахнулся на Громова, но он и этого успел ткнуть под дых, и этот тоже упал, скрючился под ногами. С крыльца приподнялся бородатый дед в старой шляпе и в тело­ грейке на плечах, и на землю попадали у него с колен шматок сала и луковки. — Что делашь, что делать, нечиста сила?!.. Широкоплечий мужик приподнял с земли то ли обломок доски, то лй штакетину, отводя ее вбок, шагнул к Громову, и тогда он схватил за черенок прислоненную к крыльцу лопату и, тоже занося ее, откинув в правой руке, спиной пошел к кабине... В кабину забарабанили, когда машина была уже далеко за де­ ревней. Громов притормозил, и Валька тяжело спрыгнул из кузова, плюх­ нулся в грязь. — Слышь, Коля, подожди,— жалобно сказал, вцепившись в дверцу руками в обсохлой грязи.— Ну, дай поговорим, чего гонишь... Он впустил Вальку в кабину. Тот зажег свет, повернул к себе верхнее зеркало, сунулся к нему разбитой мордой. А потом упал головой в колени. — Кончай! — прикрикнул Громов. И Валька заплакал в голос, словно дите. Теперь его, видно, развезло, он неловко подергивался, умащивая голову на руках, потом приподнимал ее, туда-сюда мотая над коленями, и опускал снова, голосил безысходно, давился слезами горько, так что Громову почему-то вдруг стало тревожно, почувствовал, что нет, не пьяные это слезы, хоть и прорвались после стакана. — Больно, что ли? — спросил негромко. Валька покачал головой. — Дак чего жа... не мамзель... Валька сглотнул слезы — Обидно, гадстЕО... Отвези да отвези! А на хрена мне это дело?.. Дрожать каждый раз... Ну, в техникум устроил... ну, математику по­ мог сдать... — Кто — отвези?