Сибирские огни № 05 - 1970

К родным огонькам, на родные дымки везут они жаркое золото Дер­ жавной чеканки, пронумерованное Родиной, увенчанное Бессмертным Именем, над сердцем их, скромным взволнованным, ныне взнесенное. И не в первый ли раз безыскусные их уста складывают и повторяют редкоземельное, утаенное, многотрудное слово — счастье. Услышьте же его, незабвенные отцы-пахари, из уст неслетышков ваших. Матерей внуков ваших... И пусть будет свят, нетревожен в а т вечный и праведный сон. * * * Под вечер дозорный парнишка обронил бинокль с тополя- — Ура-рра! Едут!! ...Звезды в тот вечер по чайному блюдцу взыграли. Рыжим котен­ ком прокрадывался между них полумесяц. Наскоро переодевшись, заторопились доярки к коровнику. Хоть ор­ дена, хоть вселенские торжества, а дойка не терпит. Заждались буре- нушки, заждались ведерницы... Людно тем вечером было в коровнике. В тамбурах и проходах —• везде любопытные. Прихромали. прикостыляли в досмотр даже те, кто годы и годы сюда не заглядывал. Зорко всматривались в трижды, до сновидений и жмурок, знакомые лица своих героинь. Бдительно и рев­ ниво выискивали в них чего-то недомашнего, новоявленного. Долго, тща­ тельно шло обследование. А ничего-то и нет. Что русскому характеру в свойстве,— стесняться до незваных ру­ мянцев в таких многолюдных случаях,— то и есть налицо. Ну, излишняя деловитость еще. Застенчивость примаскировать свою деловитостью. О дна— сосок у коровы потрескался,— взывает из края в край по коровнику: — Девчата! Девчата! Где у нас вазелин? У другой подмывальчое полотенце куда-то запропастилось: Не полотенце, а ровно собака с ногами. Ну, откликнись, отгавк- нись, где ты?.. Третья, как и всегда, доит молча и споро, споро и молча. Притворе-е-енные! — шушукаются в своем закутке старые дояр­ ки, пенсионерки.— Сами, небось, счастливые— коготков на ногах не чуют... — Похорошели.,.хе...хе... Ишо помолодели. Ясно — счастливые. —- Бабы! Бабы! А помните, бабы, Груню-то самоходку? Я девчуш­ кой была... Да и ты должна помнить! Притихла пенсионерия. * * * ...В первую германскую произошло. Мужик у этой Груни — кудря­ вый был, безунывный, звонкоголосый. Его садят на воинскую телегу, а он, весела ноздря, поскладушки поет: Я кукушечку споймаю — Сам себе поворожу. Мне головушку сломают — Я корчагу привяжу.