Сибирские огни № 05 - 1970

нали, видно, давние свои годы. В разговоре то и дело мелькало «А пом- нишь? а ты не забыла, как?..» Мать то задумчивой делалась, то про­ светлялась лицом, обрумянивалась. Посидев немного, Карпухин взял фуражку, повертел в руках, снова положил на лавку. Закуривать новую папиросу стал. — Куришь-то много как,— сказала мать, отмахивая от себя вы­ пущенный Ганькой дым. — Степан ведь тоже... — Курит вовсю,— подхватила мать.— Да только отвыкла я за три- то года. А тогда и не замечала. Мужний дым глаза не ест. — Оно так.— Ганька погрустнел.— Я до войны, ты же знаешь, в рот не брал. А там, после одного переплета закурил. И вот... — Расскажи, дядь Гань,— попросил Минька, подвигаясь ближе. — Машина у нас в части была. Полуторка,— после недолгого молчанья начал Ганька.— Цилиндры у ней или еще что-то там поло­ малось. Одним словом — встала машина и ничего с ней в тое время нельзя было сделать. Шофер, понятно, горюет, кому охота окопы копать? Командир подошел, посмотрел и говорит: видел, как из штаба ехал, разбитую машину. Километрах в пяти, в тылу. Полуторка тоже. И при­ казывает двум шоферам и мне живо смотаться к той полуторке, про­ верить, и если на ней мотор целый — снять. Ну, поехали. Глядим, и правда, стоит на проселке машина, кузов в щепки разнесен и колеса задние по сторонам валяются и чадят. Ребята-шофера открыли капот, стали мотор глядеть: целый, говорят. Принялись гайки откручивать. Я в моторе не понимаю, отошел в сторону, стою жду. Тут из-за леса «мессер» вынесся. Мы опомниться не успели, как он полосканул из пулемета. Я-то успел в кювет упасть. Когда поднялся, гляжу: ребята как лежали на моторе, так и застыли. У обоих гимнастерки на спине прошиты во многих местах. Вот-те, думаю, и съездили... Положил я их в воронку, документы забрал и пошел в часть, чтоб доложить коман­ диру и прийти с бойцами, похоронить шоферов... Карпухин пригасил папиросу, выбросил в открытую фортку. — Прошел немного, вижу: передо мной немцы на дорогу выва­ ливают. До роты, примерно. Обошли, значит, оборону нашего полка и в тыл вышли. Цельного-то фронта тогда, в начале войны не было еще. Не поймешь кто и где. Ну, обступили меня, винтовку отобрали, по зу­ бам мне съездили. Хохочут. Потом один немец повел меня в лес. Ну, думаю, кранты. А он все ведет и ведет. И тут я смекнул, что в штаб или еще куда. Я совсем слабым прикинулся. Руку правую придержи­ ваю, морщусь. А сам и правда в крови весь — об ребят измазался, ког­ да их в воронку клал. Обернулся я, вижу, немец приотстал, закуривает. Я ему маячу левой рукой, мне, мол, дай. Он лопотнул что-то, но сига­ рету протянул. Взял я, склонился к его зажигалке да как шарахну его под дых изо всех сил. А сам бежать. Бежал до тех пор, пока в глазах потемнело. Кое-как добрался до полка, все как есть доложил команди­ ру. Отошел от него, гляжу — сигарета немецкая в руке. Взял да за­ курил. Так вот и курю с того времени. — Вот это да! Дядь Гань, это тебе медаль за того немца да­ ли?— спросил Минька, слушавший с открытым ртом. — Не за немца, а что полк выручил. Наши-то не знали, что нем­ цы обошли. В тот день мы их и расколошматили, А вечером — ранило меня. — А-а. Мать смотрела в окно, вздыхала. Ганька снова взял фуражку, поднялся.3 3 Сибирские огни № о .33