Сибирские огни № 05 - 1970

на уже заканчивалась, бои для солдата не становились от этого более легкими. Об этом со всей очевидностью свидетель­ ствуют его стихи. На исходном рубеже атаки нету слов «позднее» и «потом». На исходном рубеже атаки ловят воздух пересохшим ртом... Но хотя от этих трудностей, страданий и утрат до светлого дня Победы лежал путь немалый и нелегкий, солдаты уже ви­ дели этот приближающийся день, различа­ ли его приметы, как их различил в огне и грохоте боев летом сорок третьего года солдат Юго-Западного фронта Н. Пере­ валов: И радуясь молчанью пушек, спускались пленные к реке и пели русскую «Катюшу» на иностранном языке! А М. Горбунов видел уже и самый тот день, когда солдат-фронтовик вернется после победы в отчий край, под родной кров: Там ждут его жена и дети, там вьется омут у ольхи. Там, как горнисты, на рассвете «подъем» играют петухи. Однако вернувшихся ожидала дома не только радость встреч с родными и близ­ кими. Их ожидали также горечь и горе в семьях, потерявших на фронте отцов, му­ жей и сыновей. Это понимали многие пи­ савшие о войне. Но, может быть, лучше других сказал об этом Й. Краснов в сти­ хотворении о старом учителе, не дождав­ шемся с войны своих сыновей. Лирический герой стихотворения воин-победитель, до­ живший до победы и увенчанный наградами, после встречи со своим школьным учите­ лем, потрясенный его горем, признается' С той поры, как выйду на парад. Грусть и боль меня не покидает: Раньше знал я,— ордена звенят, Нынче слышу, как они рыдают..,. Такова правда о той цене, которой куп­ лена была победа. Да, эта победа доста­ лась нам не легко и не дешево. Но тем больше наша ответственность за сохране­ ние ее! А между тем война эта продолжалась, хотя шел уже сентябрь 1945 года. Но те­ перь ее бои гремели по другую сторону Си­ бири, за ее восточными рубежами. Война против империалистической Японии, война за освобождение народов Китая и Кореи. И снова в рядах наступающих войск мы видим наших поэтов. Теперь это —Ю. Гор­ диенко и Л. Чикин. Они еще молоды, осо­ бенно Л. Чикин. И их стихи-размышления об этой войне выйдут из-под пера не сра­ зу. У Ю. Гордиенко — через два-три года после окончания войны, а у Л. Чикина — и того позднее. Тем не менее, стихи эти были принесены оттуда, с пыльных дорог войны на востоке. ...Н ад нами катилась луна, сверкала безжизненно-строго. как будто приказу верна, войскам освещала дорогу. Так, суток сместив времена, мы шли тяжело и устало, чтоб вновь над тобою, страна, веселое солнце вставало. (Л, Чикин) Предельно глубоко и выразительно ска­ зал об этой войне, о ее внутреннем смысле другой ее участник —Ю. Гордиенко: В страну холмов, знакомую по сказкам, Отдав салюты павшим на войне, Мы звезды мира принесли на касках И вешний гром на танковой броне... Таковы свидетельства о войне ее не­ посредственных участников и свидетелей. Несколько слов о военной лирике Вас. Федорова. В те далекие и грозные годы он жил и работал вместе со своими старши­ ми товарищами А. Смердовым и Е. Стю­ арт, Н. Алексеевым и И. Мухачевым. По­ добно им, он писал то, что видел и пере­ живал сам. А видел он ежедневно сверша­ емый подвиг героического сибирского ты­ ла. Но, как всякий настоящий поэт, он не мог не попытаться представить себе те ге­ роические и трагические картины, которые составляли жизнь воюющего фронта. Ко­ нечно, как поэт он только начинал. Но на­ чинал он сразу интересно и заметно. Уже первые его стихи, посвященные войне, от­ личает стремление говорить о существен­ ном, проникнуть в глубину происходящего в масштабах человеческого сердца и в масштабах истории отечества. Таковы сти­ хи «Прощай, село. Я сын твоих полей...», «Письмо», «Завещание», «Учитель через много лет». Таково его стихотворение «Да­ же в праздник...». Даж е в праздник, что сердце радует. Забывать нам с тобой нельзя,— Ведь когда враги наши падают. Погибают и наши друзья... Широко известная поэма «Седьмое не­ бо» писалась, как указывает поэт, на про­ тяжении восьми лет, с 1959 по 1967 годы. Но в основу ее легла история жизни моло­ дого поколения в предвоенные и военные годы, в те годы, когда автор сам формиро­ вался и созревал как человек и поэт. Что до небес! Земля — мой кров, И чувствую не там, а здесь я Трагическое равновесье Двух разных станов. Двух миров. Можно с уверенностью сказать, что первое понимание этого «трагического рав­ новесия» пришло к поэту именно в те го­ ды, когда он днем по десять-двенадцать часоЕ собирал узлы военных самолетов, а по ночам обдумывал свои первые стихи о гремевшей войне и еле пробивающемся за далью военных лет мире. Война только что закончилась, и все еще было полно воспоминаний о ней. И еще писал не оставивший военного поста и не