Сибирские огни № 05 - 1970

о связи времен; угадывавших, что в борьбе за Советскую Россию с немецким фашиз­ мом сольются начала национальное и клас­ совое и что борьба за советский строй будет одновременно борьбой за самое существо­ вание России, за «русскую речь, великое русское слово» (А. Ахматова). Следует сказать и о пламенной антифа­ шистской направленности нашей предвоен­ ной литературы, научившейся ненавидеть фашизм еше в зародыше, в его социальных, мещанско-собственнических корнях, во влас­ ти желтого дьявола, одурманивающего без­ думную толпу (Горький). Наша литерату­ ра безошибочно увидела в фашизме анти­ под всему, чем мы жили и за что боро­ лись: дружбе народов, равенству без обез­ лички, мысли, а не слепому повиновению. Наши писатели судили о фашизме не по­ наслышке, не только по произведениям Л. Фейхтвангера, Б. Брехта, Фридриха Вольфа, Вилли Бределя, И. Бехера и др. (хотя наша литература многое и почерпну­ ла у антифашистской литературы Запада). Антифашизм был бы немыслим без интер­ национальной солидарности; подвиги совет­ ских людей в Испании, как бы осуществив­ шие много лет спустя мечты парнишки из светловской «Гренады», включали в себя не только героизм наших летчиков и танкистов, Малиновского и Родимцева, но и мужество Матэ Залки — генерала Лукача, героев «Испанского дневника» Кольцова; с земли Испании «Парень из нашего городу» при­ дет в пьесу и стихи Симонова, чтобы на том же танке промчаться через пару лет по фронтам Великой Отечесгеенной... Необходимо сказать еще об одном об­ стоятельстве. В недавнее время много и с понятной горечью говорилось о вреде ил­ люзорного, облегченного изображения вой­ ны. О том, чего стоили такие иллюзии, ка­ кой большой кровью оплачивались декла­ рации о крови малой, к каким жертвам и человеческим трагедиям эго приводило. Но, заслуженно осуждая произведения шапкозакидагельские, нельзя забывать о по­ ложительном опыте нашей довоенной лите­ ратуры в ее борьбе с фашизмом. Нельзя Забывать ни публицистики Горького, ни пре­ дупреждения Маяковского: Когда пред тобою встают фашисты — Обезоруженным не окажись ты. Нельзя забывать написанных еще в 35-м году зорких строк Тихонова—о липкой ре­ зине противогаза, обтянувшей голову Евро­ пы. Перечитывая сегодняшними — да и не только сегодняшними — глазами испанские стихи Симонова, легко заметить рассудоч­ ную декларативное!ь «Рассказа о спрятан­ ном оружии» или ьаивную риторику «Глот­ ка воды» («Я умираю, но— ура: водопро­ водчики бастуют»). Но нельзя забывать благородного пафоса интернационализма, который, раз проявившись в этих стихах Симонова, останется его постоянной темой я чувством, бросит его вслед за героями на Халхин-Гол. в Монголию, откуда он при­ везет уже стихи отнюдь не книжные, а реа­ листически точные. Критикуя не выдержав­ шие проверки временем шихи Суркова, нельзя вместе с ним выплескивать и такое, на опыте финской войны сложившееся сти­ хотворение’ Сдвинута набок литая каска на ,ближнем соседе. Невозмутимо спокойна эта большая спина. Он не торопится —знает: враз не прорваться к победе. Вытерпеть, выдюжить надо. Тяжко? На то и война. Стихотворение это не сразу оценено бы- ло по достоинству: между опытом его авто­ ра и опытом большинства читателей лежал тогда рубеж войны,—Москва еще пела «Любимый город может спать спокойно»... Началась Большая война — и суровые стро­ ки поэта были прочитаны и оценены по- иному. Но, конечно, самый главный «исток» — жизнь советского народа в годы войны. Жизнь, пройденная советскими писателями в едином строю с народом и вызвавшая ли­ тературу великого подви! а. * Человек и народ на дорогах истории Если вспомнить известный взгляд на ро­ ман как на «отражение истории в человеке, случайно оказавшемся на ее дороге», то можно сказать с уверенностью: никогда еше, ни на одной войне в истории, действия людей, ее участников, не носили такого сознательного, неслучайного характера, ни­ когда еще человек, оказавшийся на воен­ ной дороге истории, не влиял на нее, в свою очередь, так активно и целенаправ­ ленно, переламывая ее ход, как наши, со- ветские люди в Великую Отечественную вой­ ну. Этот перелом удалось осуществить именно благсдаря тому, что случайные — в конкретных деталях —судьбы, поступки, действия миллионов отдельных советских людей на войне,— взятые вместе, воедино, с удивительной последовательностью повер­ тывались, употребляя горьковское выраже­ ние, «точно стрелка компаса, в сторону интересов трудового народа». Думается, есть своя закономерность в том, что первые крупные эпические вещи о войне, «фокусирующие» Время уже не в эпизоде, а в широкой картине (как и пер­ вые значительные драматические произведе­ ния о войне: «Фронт», «Нашествие», «Рус­ ские люди»), появляются, начиная с 1942 года. 1941 год был годом испытания всех на­ ших — в том числе, н духовных — ценнос­ тей. Народ непоколебимо верил в победу, и эта вера воплотилась в ярких образах лирики и публицистики Однако эпическое искусство слишком конкретно, чтобы в нем возможно было успешно противопоставлять веру —знанию. А ход событий тогда, в первый период войны, складывался не в на­ шу пользу, и искусство большой прозы, дающее жизнь в глубокой перспективе, не могло с этим не считаться; роман не мог