Сибирские огни № 05 - 1970

визионь. Его зачем-то вызвали туда, а ме­ ня послали с пакетом к писарю. Он раз­ дался в плечах, поздоровел, но солдатская гимнастерка сидела на нем мешковато, как «ливертовка», а из кармана брюк торчал томик стихов. Теперь мы встречались накоротке, но почти каждый день. Читали друг другу сти­ хи, вспоминали институт, товарищей, а больше говорили о войне. Вскоре Ливертощкого отправили в дру­ гую часть, а еще через несколько дней — и нашу батарею на фронт. После ранения, уже работая в военной газете, я получил от него несколько пи­ сем — как всегда, со стихами. Запомнился перевод из Бехера: Так он лежал, и закрыли товарищи Белым платком лицо борца И сразу платок стал багровым пожарищем, Кровью простреленного лица. И. вместо лица, чтг улыбкою трогало. Кровь и кровь багровела лучась. Будь же бессмертен. Лицо твое строгое — Отныне красное знамя для нас Уже после войны я узнал, что Иосиф Ливертовский погиб летом 1943 года под. Орлом. Рукопись его книги утрачена. В 1961 году поэт Дмитрий Ковалев рас­ сказал, что он готовит сборник стихов поэ­ тов, погибших во время Отечественной вой­ ны.—«Имена на поверке». Я послал ему несколько стихотворений свое! о старого дру­ га Три из них, в том числе «Папиросы», появились в этой книге. Николай Копыльцов Георгий Суворов принес из полковой библиотеки альманах Багрицкого —сборник воспоминаний о поэте Мы любили Бабицкого. Знали на память очень многие его стихи, не раз спорили о нем. — Еше не успел прочитать Как думаете, интересно? —спросил Георгий. — Очень, —сказал Николай,—Тут, кста­ ти, обо мне есть. —Свистишь? — усомнился Георгий. Иосиф похлопал Суворова по плечу: — Еше спрашивает. Вот святая наив­ ность! Каково же было наше удивление, когда это оказалось правдой. Редактор журнала «Пионер» Б. Ивантер вспоминал, как, получив поэму 14-летнего Коли Копыльиова «Смерть Никиты Правду- хина», был поражен, обрадован удачей маль­ чика и ознакомил с произведением Эдуарда Бчгриикою. Дальше приводилось письмо Эдуарда Георгиевича. «Дорогой Коля! Я прочел твои стихи. По-моему, это очень неплохо. Я не исправ­ лял их потому, что считал самым важным свободный ход твоей творческой мысли. Если ты серьезно займешься поэзией (а поэ­ зия —это такая же наука, как математика, география и т. д.), ты сам увидишь недо­ статки. Желательно бы посмотреть другие твои стихи о школе, о событиях, происхо­ дящих вокруг тебя, о себе «Смерть Никиты Правдухина» хороша яркостью сюжета и стремительностью сти­ ха Ты не ищешь закостенелых форм, вы­ читанных из книг, гы стараешься даже ис­ торическую тему рассказать своим, сегод­ няшним языком. Это хорошо. Больше внимания обрати на рифмы. На­ пример, «конница» и «станица» не рифму­ ются. Если ты это сделал нарочно, это нехорошо, потому что не замыкает стихот­ ворение Старайся писать сжатей. Где мысль и образ можно вложить в четыре строки, не пиши десять. Вот и все. Посылай мне все, что напишешь». Б. Ивантер писал: «Примечательно, что оценка в письме даже гораздо сдержанней, чем в разговоре ■со мной. Багрицкий не считал нужным пе­ редавать четырнадцатилетнему автору свое восхищение, чем обычно литературные мэт­ ры портят молодежь...» Трудно передать наше изумление. — Тебе писал Багрицкий? Сам Багриц­ кий! — У тебя есть поэма? Целая поэма? — Чего же ты молчал? Почему скрывал? — Ничего я не скрывал. А что, надо бы­ ло рекламировать? Мы заставили Николая прочитать поэму. Она действительно написана стремительно, размашисто. Вегер медленчо кячает И березы и дубы, А Никит?- уж не чает. Что приедет в Шалдыбы. Шалдыбы —село болыио«: Восемь сотен в нем дворов... Судьба Никиты Правдухина —одного из сподвижников Емельяна Пугачева — захва­ тывала, волновала... — Ну, удивил,— резюмировал Георгий. Мы, не аовариваясь, молча, уважитель­ но посмотрели на этого белокурого сине­ глазого паренька. Невысокий ростом, с чуть искривленным от долгого сидения над кни­ гами позвоночником, он словно излучал ка­ кую-то притягательную, добрую, надежную силу «Силу интеллекта», как определил позже Иосиф в одном письме из армии. А удивлял нас Николай Копыльцов еще не один раз. Юзик приобрел у букиниста сборник стихов Артура Рембо на французс­ ком языке. Гошка спросил: — Будешь теперь французский долбить? — Не знаю. На первый случай, может, кто подстрочники сделает. Я бы пару сти­ хотворений перевел. — Подстрочник я могу тебе сделать,— заявил Николай. Георгий уже не сказал «свис! ишь», толь­ ко приоткрыл рот. Мы с Иосифом молча neper пянулись. Оказывается. Николай неплохо знал французский. — Где ты научился? — Там, в Бийске,