Сибирские огни № 05 - 1970

Сразу сунул руку за деньгами, а то потом такая теснота, что в чу­ жой карман залезть проще, чем в собственный... Разрывая воздух, проносились совсем рядом встречные машины, тек .свет от идущих за ними следом, подрагивал, приближаясь, на темно-се­ рой с черной от грязи наледью асфальтовой полосе, на реденьком, пока еще не плотно укрытом снегом кустарнике обочь дороги, среди которого то .и дело мелькали квадратные щиты с обязательствами — интересно, кто и когда их читал... За спиной у него опять шумели и толкались, кто-то матерно бубнил под самым ухом, и Громову сделалось привычно одиноко и грустно, и он вдруг подумал, что никому это — про Шидловского, кроме него са­ мого, не нужно, и надо будет завтра бросить это все к черту, да и все... 6 У кинотеатра «Коммунар», где они договорились встретиться, было пустынно, по длинным каменным ступенькам, отворачиваясь от ветра, парами и по одному быстренько пробегали в тепло, а здесь в неярком свете мерз покоробленный холодом рекламный щит с печальным пожи­ лым человеком, одетым по-летнему... Сверху, со старых тополей упал черный лист, большой, корявый, по­ лежал тихонько на сером камне, потом пополз, похрустывая, подгоняе­ мый ветром, побежал, шурша, исчез, доживая свое, в темноте... Громов посмотрел на часы, но никого такого похожего поблизости не было, только ошивался у кинотеатра худенький пацанишка в деми­ сезонном пальто с поднятым воротничком и в серой заячьей шапке. Пацанишка постукивал ботиночками, как-то совсем по-детски опу­ стив кулачки вдоль тела, потом приподнял левую руку и отогнул рукав, и Громов усмехнулся: тоже, понял, при часах... Он снова медленно пошел вдоль ступенек, а когда дошел до закры­ того сейчас летнего павильона и повернул обратно, увидел, что паца­ нишка Очень решительно идет к нему. — «Неужели прикурить?» — подумал Громов. Тот остановился напротив и, выглядывая из-под заячьей своей боль­ шой шапки, уверенно спросил: — Извините, вы — Новичок?.. «Сам не можег, пацана прислал»,— подумал Громов, кивнув не очень охотно, чувствуя что-то вроде обиды — ждал-ждал, и вот. на тебе... А пацанишка стащил варежку и протянул маленькую ладошку. — Очень приятно... Зубр. — Ты? — громко не поверил Громов.— Это ты — Зубо?’ — Я,— твердо сказал мальчишка.— Тот самый Виталий Сергеевич. Зубр. — А чего ж ты темнил? — ошарашенно спросил Громов. — В каком, извините, смысле? — справился мальчишка очень веж­ ливо, все протягивая ладошку, и Громову стало ясно, что да, он и есть — он и во время сеансов иногда— «в каком смысле?». Громов заторопился, сунул руку в перчатке и тут же этого усты­ дился, ему показалось, что Зубр этот посмотрел на него как-то стран­ но, с усмешкой, что ли, и Громов сбился, и расстроила его эта промаш­ ка с перчаткой, как будто перед ним, понимаешь, не, пацан, а какая, туда ее, знаменитая артистка. — Да я так! — пробормотал.— Я чего-то... А ты вон...