Сибирские огни № 04 - 1970

вечером, и не заслоняют неба. Над Москвой небо в звездах, только звезд не видит никто, все спят. Светофоры, переключенные на авто­ мат, мигают сонно. Окна не все темны и слепы — кое-где светятся. За этими окнами какое-нибудь вдохновение, счастье. А то и какой-нибудь крах, несчастье. Но только и эти бессонные окна тоже задернуты што­ рами, звезды им не видны. У Мавзолея сменяется караул. Шаги караула отсчитывают время, как бы в лад с курантами, они приравнены к вечности. Караульным тут бы и глянуть на звезды, да нельзя, уставом не предусмотрено... А ведь сам он, наверное, любил смотреть на звезды. И здесь, у енисей­ ских берегов. И даже там, в Горках, в студеную последнюю зиму. Он — не мог не любить! — ...В выпуске последних известий вы услышите: о досрочном вводе в эксплуатацию новой шахты в Донбассе, о трудовой победе кра­ маторских машиностроителей, о европейском форуме хирургов, о слав­ ных балтийских рыбаках. Ни слова о звездах. А ведь как раз в это время они там сияют. Глядит на эти звезды какой-нибудь сторож ночной, который приставлен к галантерейному ларьку и который в звездах не очень-то понимает. Да и тот, пожалуй, спит. — Продолжаем наш выпуск. В большую поездку по местам воин­ ской службы Александра Матросова выехали учащиеся Каиндинской средней школы Киргизии. Свой поход они закончат на месте бессмертно­ го подвига. «Где та амбразура, которую надо закрывать своей грудью сейчас?» Но об этом потом. Это после. А сейчас лучше вспомнить, как он мечтал в Саратове пролететь на восток — из ночи в день, навстречу рассвету. Вот и перелетел... Теперь и над Саратовом заалело. Спит еще его нужда и забота, его Варвара, жена — не жена. Она спит тихонько, положив ладонь под щеку, круглое плечо ее молочно белеет в сумерках. Одна ли спит? Вышла ли она замуж за Григория? Но и об этом после. Эти мысли будут потом. Над Волгой теперь утки летят. Удильщики, ежась от рассветной сырости, выходят из шалашей. Туман идет, крадется. Потонули в ту­ мане белые теплоходы в пути и у причалов. Рыба играет. Во всех уральских городах сейчас пока только трамваи пустые гре­ мят да дворники шаркают метлами: шарк-шарк, шарк-шарк. Звезды теперь все погасли. Луна не успела покинуть небо и гаснет тоже. По­ блекшая, она и подавно теперь не нужна никому, и никто на нее не глядит, потому что у всех заботы. За Уралом леса и леса. Да нивы-лужайки, да села-крапинки, да реки-ниточки, да озера-блюдечки. Если подняться за облака повыше, а мыслью еще сверх того повыше, то можно увидеть бок Земли, как он медленно поворачивается из полутени в свет, как жутко шевелится планета. Подняться так высоко —теперь уже не слишком большой труд. Только если в уме и совместишь великое с малым, то в сердце не поме­ стишь. Там внизу какой-нибудь домик стоит лесной, отсюда сверху не видный. В нем, может быть, и живет-то всего один человек, которого и подавно не разглядишь ни в какие бинокли, а в нем, в человеке в этом — вселенная. Там внизу где-нибудь соловей сидит, не то что с высот не видный, а человеку тому на земле и то не видный —так мал он и так сер. А по­ пробуй-ка его постичь —откуда в нем столько страсти? Летишь, а солнце тебе навстречу. Время ускоряет свой ход, оно