Сибирские огни № 04 - 1970

— Он не свистит... Жевали шашлык и думали: что за нескладный вечер! Брюки укра* ли, а они лежат неукраденные. Тысячу двести рублей некому предло­ жить. Чушь какая-то. Было уже поздно. Уходить, что ли? 10. Ещ е о д н а зе л ен а я ночь Ночь ли, день ли, жгучие морозы с низовым ветром «хиус» или жа­ ра невпродых, в будни ли, в праздники стройка жила, поглощая цемент» лес, гравий, металл и топливо —десятками эшелонов в сутки, деньги — мешками, энергию машин —многими тысячами лошадиных сил, люд­ ской ум и людскую волю —мерами, которым названья нет. Стройка была управляема, если иметь в виду намеченное движение к главной цели —к пуску. Но плановые сроки, освоение капитальных вложений и другие устои были слишком глубоко заложены, чтобы можно было их обнаружить в живом кипении дел. Стройка казалась неуправляемой, если иметь в виду меняющуюся по нескольку раз в сутки производственную конъюнктуру и настроение людей, которые, несмотря на все способы удержания их в плановом постоянстве, оставались во многом сами по себе. Долгая кампания по организации соревнований в начале года не дала нужных результатов. На участке Козырева в намеченные сроки никто не верил, но стоило по старинке бросить клич «Даешь!», и все поднялось. За двое с половиной суток козыревскую яму разнесли на­ столько, что в нее вошел еще один экскаватор, и выемка грунта стала нарастать от часа к часу. Краснов сдал дела Кириллу, который стал начальником кранового участка. Вместо себя и Анатолия (предвидя его отъезд) Кирилл назна­ чил двух подменных крановщиков из числа тех, которые прошли стажи­ ровку. С установкой ходового двигателя кран обрел маневренность и те­ перь работал только на выемке скального грунта. День большого бетона в правобережном районе был уже назначен в проектный срок, и кор­ респондентам, за которыми Мухин должен был ехать на аэродром, над­ лежало этот день восславить. Башенный кран, на котором работала троица, Кирилл обрек в приказе на демонтаж и перевозку в Саяны сразу же после закладки первого бетонного блока в правобережье. Переезд в Саяны многих озадачивал. Как оно там будет, лучше ли? — Подумать только, он ничего не знает,—сказала Анна Кириллу» который в десятом часу вез ее домой после смены в своем «Москвиче».— Когда ты был в больнице? — Повторяю: был в больнице в середине дня. Он все еще спал. Думаю, ему ввели снотворное. — Я приходила туда в четвертом часу, и мне никто не сказал, что был ты. — Думаешь, что тебе должны были доложить? И что это вообще за допрос? — Ты изменился. Ты стал грубый, злорадный. От ревности. — Неправда! Я тебя люблю всерьез. Когда любят всерьез, ревность уходит. Я не верил этому, но теперь вижу сам. Странно и непонятно да­ же, но я тебя не ревную. — Интересно ты говоришь. Иногда... Не было ни звезд, ни луны. В освещенном пространстве перед ма