Сибирские огни № 04 - 1970

не теряя времени, начал выполнять следующие действия. Сначала он снял фуражку и погладил себя по лысине. Затем Парамонов выставил на стол начатую поллитровку, достал из кармана луковицу, кусок сала и принялся это сало скоблить маленьким перочинным ножичком. Хлеб у него тоже оказался в запасе, соль была на столе. Не хватало только стакана. — Стаканчиком одолжиться...— подошел он. — Парамонов, ты Толю Бороду не видел? — спросил Давидьянц. — Не знаю никаких Толь. Парамонов взял стакан и ушел к себе. Тогда Давидьянц подсел к нему сам. — Никаких ваших Толь я не знаю и знать не хочу! — заявил Па­ рамонов и единым духом выпил полный стакан водки. Давидьянц терпеливо сидел напротив. Парамонов долго нюхал ку­ сок хлеба, потом обмакнул его в солонку, сжевал и проглотил, сделав уверенное сверху вниз толкательное движение кадыком. После этого Парамонов по логике должен был приняться за луковицу и сало, но он отодвинул от себя закуску и вдруг заплакал. Это было так неожиданно, что Давидьянц растерялся. — Парамонов, ты что, дорогой? Мужчина плачет —это нехорошо. Говори, какое дело у тебя. Отирая рукавом лицо, путаясь и сокрушаясь, Парамонов наговорил беспорядочную кучу слов, разобравшись в которых, можно было по­ нять следующее. Брюки-то никто не крал. Просто соседи решили пошу­ тить: парамоновский подарок любимцу они положили в сундучок са­ мого Парамонова —на дно. А тот не разобрался и—в милицию заявил. На него, на Давидьянца, между прочим, заявил... Давидьянц ничего не понял. Он пересел от Парамонова к ребятам и сделал сообщение: — Парамонов. В милицию заявил. А брюки нашлись... Все молча стали глядеть на Парамонова. Если нашлись, так о чем же горюет человек? Помедлив немного, Давидьянц опять подсел к Парамонову и выяс­ нил, что тому еще вкатили, оказывается, выговор в приказе за холо­ дильную установку. Эта установка монтировалась спешным порядком и была предназначена для охлаждения речной воды, которой поливают бетонные блоки. Затвердевая, бетон выделяет много тепла, блок сильно разогревается изнутри и может дать трещину, если его не охлаждать. Установку смонтировали и уже пустили в ход, но госкомиссия не под­ писала акт, потому что механизмы стояли под открытым небом, стены помещения были выложены только наполовину. Ругательски ругая всех, Парамонов долго еще толковал о том, как с ним обошлись. Где хошь, там и бери каменщиков. На тысячу двести рублей неосвоенных средств... — Пришел специально напиться,— сообщил Давидьянц, вернувшись к своим.— Кирпичная кладка. Тысячу двести рублей заработка некому предложить. Все сочувственно жевали шашлык. Кто-то из жевавших усомнился касательно суммы в тысячу двести рублей. — Свистит! — сказал этот скептик. Давидьянц, ни слова не говоря, вернулся к Парамонову. — Парамонов, ты не свистишь? — спросил он. Тот, допив водку, нюхал в это время хлеб и потому не мог отве­ тить словесно, а ответил жестом: «Сказал —закон!» Давидьянц опять вернулся к своим и доложил: