Сибирские огни № 04 - 1970

Он выбирал что полегче —дня начала. Потом, когда втянешься — он про­ верил— станут посильны и другие вещи, а пока бы только наладить ритм. Хорошо бы ему не мешали. Он глянул —автобус пришел или нет? Автобус еще не пришел. Один из бригады по щепе и по бревнам шагал сюда. Анатолий забыл, как его зовут. Кажется, Павел. Или Сер­ гей. Не то Коновалов, не то Кононов... — Толя, ты на него плюнь,— сказал подошедший.—Дурак он, ты же знаешь. И все знают. Ты в бутылку не лезь —глупо же! — Ты знаешь, Сережа... Прости, если я перепутал. Тебя, кажется, Сергеем звать? Подумай сам —из-за чего мне лезть в бутылку? Анатолию пришло в голову, что он, пожалуй, вылезает из какой-то своей бутылки. Такое показалось ему забавным, он попробовал улыб­ нуться. Парень постоял-постоял и принялся тоже швырять железяки не столько из солидарности, сколько для удобства в разговоре. Но раз­ говору это не помогло. — Напрасно ты, Толя,—повторял утешитель и никаких других слов у него больше не находилось.—Это ты зря! С автобусной остановки подошли еще двое: нет ли какого зрели­ ща — спор ли, драка ли?.. Ничего такого не оказалось. — Чё тут? — Работа тут. Работа! —обозлился вдруг тот первый, утешитель Сергей. Не то Кононов, не то Коновалов.—Ну-ка, вот, помоги! Они принялись втаскивать на платформу ржавый дизельный блок — сначала втроем, потом Анатолий с ними, потом с остановки еще кто-то подошел. Насилу втащили. — Слеги надо, а то пупки надорвешь. Сахно, подойдя, долго не мог сообразить, как ему отнестись к про­ исходящему. Не то, чтобы он решение какое принял, а просто сама со­ бой, без участия его мыслительного аппарата взяла в нем верх его лу­ чезарность. — Слушайте, вы! —озарило его.—Да тут работы на полчаса. А? Ну, это самое... Жиманем? И очень было удивительно: обложили матом существующий беспо­ рядок, крякнули, свистнули, ахнули, и вся эта ржавая куча оказалась на платформе. Произошло какое-то чудо, прокомментировать которое никто не успел, так как подошел автобус, и все кинулись занимать места. Анатолий упал, споткнувшись о бревно, и больно ушиб колено. Он сидел, растирал свое колено и чуть не плакал с досады. Ему могло бы быть сейчас хорошо с этими ребятами с лесной биржи и даже с Миш­ кой Сахно, ненавидеть которого всерьез почему-то было никак нельзя. Ребята уехали, даже не оглянувшись в спешке на Анатолия —досадно было ему! Новая смена, приехавшая на автобусе, прошла мимо, не про­ явив к нему интереса. Он поймал себя на том, что хочется ему жалости. «Что, братишка? Приуныл... Ничего, все идет хорошо»... Явился! Нет, сочувствия рыцаря Анатолий сейчас не желал. Он молча отвер­ нулся, наивно полагая, что можно от него физически отвернуться, будто рыцарь был не мысленный, а во плоти. Анатолий отвернулся, огляделся кругом и тут только увидел ночь. Свет шел от прожекторов, помещенных гроздьями на высоких мачтах, а от неба никакой уж свет не шел, даже звезд не было. Товарный двор — обширное пространство с пристанью, терриконами гравия, с постройка­ ми и с вагонной толчеей на сортировочных путях— все это было высве­ чено ярко, но бесстрастно и точно в границах: за чертой света сейчас же без всякого перехода начиналась кромешная тьма. Во тьме смутно уга