Сибирские огни № 04 - 1970

пойти в инструментальную будку и взять новый лом. Венька двинулся следом. — Чудак ты! Я же серьезно хочу дать совет. Натри рукавицы ка­ нифолью. Венька сам снял с него рукавицы. Обе руки у Анатолия оказались забинтованные. — А ну-ка, сядем,— сказал Венька. Анатолий спокойно спросил: — Можешь сказать или нет — что тебе от меня надо? Сейчас и вообще... Венька такому вопросу обрадовался: — Я хочу тебя изучить,—ответил он.— Рассмотреть в лупу. Анатолий молча повернулся и опять пошел к инструментальной будке. Тогда Венька шагнул за кучу щебня, поднял лом и вручил его Анатолию, нехотя усмехнувшись при этом: «Шутка...» — Все-таки сядем,— примирительно сказал он,— Слушай, где-то я читал, забыл где: «Вошел человек с очень честным лицом. По всей видимости — шулер». Это не ты вошел? Анатолий вздохнул: устал он. — Не подумай, что зубоскальство,— поспешил заверить его Вень­ ка.— Я хочу понять, кто ты есть. Анатолий спросил: — Зачем? Он опять при этом вздохнул и улыбнулся немного. Из улыбки и из этого вздоха вышла вместе какая-то ироническая снисходительность к Веньке, будто бы Анатолий его жалел. Венька мрачно сузил глаза, а это всегда значило, что он закусил удила. ^ — Ну как же так — зачем? — возразил он.—Человек человеку брат. Вдруг ты самородок, а не знаешь этого. Вот я тебя и найду. — Трепло,— сказал Анатолий и сел поудобней. Он уже рад был возможности отдохнуть. Пусть бы Венька таким же манером продолжал свою болтовню, а он бы только сидел и слу­ шал. «Хорошо бы уснуть»,— подумалось ему. — Я сейчас тебе объясню, кто ты есть,— сказал Венька.—Подож­ ди минуту. Венька убавил обороты дизеля, стало тише, и рев реки за перемыч­ кой сейчас же возрос, заполнив собой всю оставшуюся тишину. Анато­ лий внутренне притаился и стал слушать: за перемычкой катилось время. — В общем, что же? — вернулся к разговору Венька.— Если с предельной ясностью, то ты, конечно, чудак. Но если только так, то на кой бы хрен я тебя рассматривал в лупу? Человечество на треть состоит из чудаков и круглых дураков. Нет, ты особый! Ты блаженный — вот в чем ребус. А я ребусы как раз люблю. Руки попортил — ай-я-яй! Кро­ вавые мозоли... Героический труд? Анатолий ответил ему покладисто, мирно: — Руки — это действительно... Жалко, черт возьми! С непривычки, как салага. Ну, ничего. Я, знаешь, устал. Ты, если хочешь, говори сам. Без меня... — Без тебя? Ну, есть. Так даже лучше. Блаженные интересны тем, что живут по заповедям. Наставят себе колышков, и по колышкам. Из мухи они в два счета делают слона, зато высшую математику переделы­ вают в таблицу умножения. Дважды-два — это ведь просто! А так как всякая мудрость проста, то из этого железно следует, что блаженные — мудрецы. Руки попортил — ай-я-яй! Бедный ты, бедный!