Сибирские огни № 04 - 1970

ник. Брезентовая спецовка была ему велика, каска сползала то на лоб» то на затылок. — Чарли Чаплин,— сказал Венька Горелов. В укрытии все засмеялись, потому что Венькино определение било в самую точку. Один только Козырев сидел с прежним своим озада­ ченным выражением. — Знаешь что.— сказал он Веньке.—Ты его не трожь... Анатолий вышел первым. Забота его была тайная, потому что слиш­ ком уж странной могла показаться такая забота; если ее высказать. Пока стоит тишина, хотелось ему еще раз услышать Енисей отсюда, из котлована. Река, зажатая в четверть русла, ревела как всегда, но сюда этот рев доносился дальним, ровным, вечным. Снова и снова — в который уж раз за последние несколько дней — глухой неубывный рев порождал знакомое острое чувство: катится вре­ мя! Оно текло как река —буквально. Было оно ужасающе материально. Анатолий чувствовал его кожей. Можно было бы успокоиться, приняв это за избитую аллегорию, когда от частого повторения она перестает быть образом и обретает презренную плоть. Но Анатолий чувствовал, кроме того, как эта осязаемая река времени не только обтекает его, на­ подобие ветра, но странным образом проходит через него самого неося­ заемо, наподобие рентгеновских лучей или еще черт знает чего, будто он не человек, а решето. Чувство возникало с настойчивым постоянст­ вом, требуя, чтобы его поняли скорей — иначе поздно, иначе худо бу­ дет, иначе — беда. Привели на буксире и поставили компрессорную установку. Венька пошел ее заводить. Он долго возился с нею, никак завести не мог. Пер­ фораторщики, растянув шланги, сидели молча кто где: без сжатого воз­ духа делать им было нечего. Анатолий работал вместе со всеми. Было ему хорошо, удобно. Он выбирал глыбу покрупнее и долбил ее до тех пор, пока она не отвали­ валась. Когда катаешь бревна на катище, когда возишь тачку, когда сидишь за рулем машины — счастливые мысли тут, в работе. Принялся вспоминать всего себя с зеленой юности, и у него выходи­ ло, что покоя не знал даже тогда. В шестнадцать лет Гайдар командо­ вал полком. А он? Нас водила молодость в сабельный поход. Нас бросала молодость на кронштадтский ле^ У пруда стояли ракиты. Они гнулись и, всеми листьями вытянув­ шись, стремились за ветром: улетели бы, да нельзя. ) Отец погиб. Мама умерла. Он, как мог, пересиливал горе. Боевые лошади уносили нас. На широкой площади убивали нас. Но в крови горячечной подымались мы... С той поры появился у него друг. Анатолий мысленно учил его своей школьной премудрости: квадрат гипотенузы равен сумме квад­ ратов катетов; образ Татьяны состоит из следующих составных частей... Суровый друг, казалось, усердно вникал в науку. Он будоражил сердце своего юного учителя буденовкой со звездой и прострелянной шинелью, полы которой развевались на ветру, как крылья птицы. Боевые лошади уносили нас... Как это было прекрасно! Стоило Анатолию вдуматься, и аскетиче­ ское лицо рыцаря являлось перед ним. Голос его был звонким по-моло*.