Сибирские огни № 04 - 1970

стоял, расставив руки далеко в стороны, чтобы не замарать солидолом ее платье. — Глупый какой! И еще раз она его поцеловала — серьезно, совсем серьезно. И ото шла опять на прежнее место, будто не в тысячный раз была она в этой кабине, а впервые, как робкий гость. — Я тебя люблю... — Вот видишь, вот видишь! — опять заволновался он.—Это я дол­ жен был так сказать. Но эти слова затоптаны... Если я о чем мечтаю больше всего, так только об этом — чтобы поднять слова. Но для этого таким надо быть человеком, что я даже себе не представляю столько высоты. Ты человек редкий. — Не говори, Толечка, не хвали меня! Он с нею прощался. Он держал ее взглядом всю будто бы на ладо­ ни и думал: хорошо ли, что руки его сейчас измазаны солидолом? — Поцелуй меня,— сказала Анна. Руки он вытер о штаны, а потом для верности еще об рубаху, пре­ дусмотрительно стараясь измазать рубаху не спереди, а по бокам. Серд­ це его зашлось, когда он её обнял. Он поцеловал ее щеки. Потом он отстранился слегка, чтобы глянуть в ее глаза, и увидел, что они потем­ нели, и увидел в них страх, и другой, не всегдашний блеск, и будто бы даже вину какую-то, мольбу какую-то —женскую слабость, от которой щемит в душе и которая так могущественна. Тогда он поцеловал и эти ее потемневшие глаза и поцеловал губы, и снова ее обнял. У него на лице лежали волосы Анны, пахнувшие сложно и душно, а сам он говорил что-то в эту душистую духоту. Он ей говорил и не слышал себя самого, а чувствовал только, как она провела рукой по его волосам, как тепла и чутка была эта ладонь и как сердце его опять зашлось, до самой крайней невыразимости. Тогда он приподнял ее гру­ ди, чтобы они ясней обозначились в вырезе платья, и поцеловал их то­ же. Они пахли лавандой и были прохладные. Анна стояла молча и через плечо Анатолия глядела перед собой —туда, где за стеклом кабины Енисей уходил в дальнюю даль, к океану. — Толечка, я пойду,—наконец сказала она совсем тихо. Когда закрылась дверь и когда простучали по железной площадке ее каблуки, Анатолий вышел ей вслед. — Анна! Я скоро уеду. Он сказал это нетерпеливо, с непривычной в его устах резкостью и отступил назад, чтобы она, чего доброго, не вздумала его уговаривать. Он сказал и тут же пожалел. — Но я не знаю точно! — спохватился он.—Это еще не решилось. Только ты меня не спрашивай ни о чем. Пока не надо... — Ну хорошо,— растерянно согласилась Анна.— Ну ладно,— ска­ зала она со смирением, с удивлением. Она согласилась: а сама все стояла, надеясь, что, может быть, он все-таки скажет, что такое у него произошло. — Я не знаю точно,— повторил он, зная, что все это точно.— Встре­ тимся через день. — Ну хорошо... — Я буду в котловане. Мы с тобой попробуем брать скальный грунт с оттяжкой. Попробуем? — Ну ладно... Стоя на краю площадки, Анатолий провожал ее взглядом, пока она спускалась по трапу, и кивал ей всякий раз, когда Анна поднимала голову, чтобы глянуть, стоит ли он еще, не ушел ли.