Сибирские огни № 04 - 1970

«Удивительный год» освещена жизнерадост­ ным оптимизмом, пафосом борьбы и сози­ дания. Вторая книга М. Прилежаевой —- «Три недели покоя» — посвящена поездке Влади­ мира Ильича в Уфу, где отбывала остав­ шийся после Шушенского срок ссылки На­ дежда Константиновна. Ленин намерен проститься с женой перед отъездом за гра­ ницу для издания «Искры», установить свя­ зи с марксистами Поволжья и Южного Урала. «Некоторые товарищи— отмечала М. При­ лежаева — удивлялись, почему я выбрала этот «тихий» период. Жизнь Ленина полна драматизма, напряженных конфликтов, острой борьбы, а что произошло там, в Уфе, за две с немногим недели, пока Владимир Ильич жил в крохотной квартирке Крупских под раскаленной крышей мезонина на углу Тюремной и Жандармской улиц? Может быть, ничего исключительного, но уфимские социал-демократы, вспоминая о приезде Ленина, говорили: как будто в душ­ ной комнате распахнули окно. Как всегда, Ленин принес с собой ясность цели, энергию мысли и действия. Необходимо строить за­ ново партию, а для этого в первую очередь выпускать социал-демократическую боевую газету. Будет «Искра». Из «Искры» возго­ рится пламя»1. В новой повести автор следует уже сло­ жившейся манере письма, сочетая строгую научность при анализе исторических фактов и событий и широкую обобщенность при ха­ рактеристике героев, заставляя последних «говорить не цитатами, а своими собствен­ ными словами». Писательница совершает очередную поездку по ленинским волжским местам и в Башкирию, исследует архивные документальные материалы и воспоминания. Вместе с Лениным в ее работу входила «те­ ма Волги, великой русской реки, на берегах которой развертывались важнейшие события отечественной истории». В ярко выписанной сцене столкновения грузчиков с хозяйским приказчиком на пристани в Казани заметно нарастающее сопротивление трудовых масс, осознание ими своей силы и значимости, со­ лидарности и единства в борьбе е эксплуа­ таторами. Революционное пробуждение на­ рода определяет жизненный фон повести, то внутренее поле напряжения, то неумолимое движение времени, о котором вроде бы ни­ чего не говорится, но которое ощутимо на каждой странице. Угадывая и направляя этот процесс, Владимир Ильич налаживает гибкую и энер­ гичную жизнь будущей «Искры», создает сеть ее агентов. «Мы создадим трибуну для всенародного политического обличения ца­ ризма! «Искра» будет этой трибуной!» — думал Владимир Ильич». «Тихий» период оказался насыщенным повседневными неотложными делами. Даже в момент кратковременной остановки в Ни­ 1 М. П р и л е ж а е в а . С каждым годом до­ роже, роднее. «Правда», 23 марта 1969 г. жнем Ленин встречается с местными марк­ систами, заручается поддержкой Софьи Невзоровой и ее мужа Шестернина, литера­ тора Десницкого, брата Анатолия Ванеева и других. Покой заключался в ощущении свободы, в счастье чувствовать себя не поднадзор­ ным, плыть вместе с матерью и сестрой по Волге и Белой на пароходе, провести три недели с женой перед долгой, опасной раз­ лукой. В Уфе Ильич много и напряженно работает: проводит собрания, встречи, ин­ структирует будущих «искровцев». «На­ дежда Константиновна,— пишет автор,— любила это душевное его состояние, когда он удовлетворен и доволен сделанным, тем, что достигнуто. И уже видит дальше. Не умеет останавливаться. Не умеет. Не может. Видит дальше и дальше. Идет дальше и дальше». Ленинская устремленность и делови­ тость наиболее зримо раскрывается в сцене совещания уфимских социал-демократов в один из июньских дней 1900 года. Надежда Константиновна, наблюдавшая, как жадно слушали Ленина Александр Цюрупа, Инна Кадомцева, студент Свидерекий, муж и же­ на Пискуновы, Ольга Чачина, Иван Якутов, «читала на лицах внимание, готовность со­ глашаться с Владимиром Ильичом, идти с ним». Ленин проявил такую осведомлен­ ность о положении русской социал-демокра­ тии, как будто «не прожил около трех лет в ссылке в Сибири. Он вернулся из даль­ них мест, зная больше, чем собравшиеся здесь, видя глубже и шире». Автору удалось запечатлеть в произве­ дении удивительную ленинскую черту — вся­ кий раз быть неожиданно новым, неповто­ римым. Крупская, делившая с Ульяновым радости и невзгоды походной жизни, при­ выкшая к тому, что «Владимир Ильич во все вносит новое, яростно разрушает рути­ ну», все-таки всегда этому удивлялась. И сейчас, на встрече с уфимскими товари­ щами, он был для нее «неожидан и нов». «Как вольный ветер в застоявшийся воз­ дух,— пишет М. Прилежаева,— врывался план создания «Искры» в довольно-таки обыденное существование уфимских социал- демократов последнего времени. Большое практическое, далеко зовущее дело откры­ валось перед ними! Владимир Ильич уловил отклик товарищей. Обрадовался. Стало легче, проще, ближе сделались ему эти люди». В повести одинаково достоверны и сцены конспиративного совещания уфимских рево­ люционеров, и семейные эпизоды в крошеч­ ной квартире Крупских, и лирический мо­ мент, повествующий о загородной прогулке Владимира Ильича и Надежды Константи­ новны на скошенную поляну, редкие, про­ веденные на природе минуты светлой радо­ сти и счастья. В «Трех неделях покоя» со­ бытийная сторона тесно переплетается с психологической разработкой характеров. Внимание автора сосредоточено на внутрен­ ней, душевной жизни Ленина и Крупской,