Сибирские огни № 04 - 1970

сколько не унываю — возможность остаться в Петербурге для меня слишком много зна­ чит. Я устроилась на новые курсы физиче­ ского воспитания, профессора Леегафта. Ведь жить здесь без определенных занятий вообще и в частности в моем положении, поднадзорной — не полагается, поэтому и надо было как-нибудь устроиться Попро­ бовала, и очень настойчиво, получить сви­ дание с Анатолием Александровичем, но не разрешили, так что ничего и написагь-то о нем не могу вам. Говорят, и сам он пи­ шет, что здоров, а самое главное: о том, что ждет его, неизвестно. Я сама не пыта­ юсь узнать о нем. заранее предвидя от­ каз — как ведь и во всем. Следует, чтобы ваш отец написал в департамент полиции, чтобы ему сообщили, какая участь ждет Анатолия Александровича. Отцу во всяком случае ответят. Пишите же, Василий Алек­ сандрович. Крепко жму вашу руку. Д. Труховская. Вскоре Доминика Васильевна добилась разрешения посещать А. А. Ванеева в тюрьме. НАЕДИНЕ С МАТЕРЬЮ О родителях своего друга Анатолия Александровича Ванеева М. А. Сильвин писал: «Отец его А. С. Ванеев был рабо­ тящий чиновник, неглупый, честный чело­ век, молчаливый и суровый внешне, но сердцем незлобив. Совсем иного характера была мать, Анастасия Ивановна, маленькая худенькая женщина, беззаветно любившая детей и мужа. Именно от нее унаследовал Анатолий душевную мягкость и ту особую деликатность в отношениях к людям, ко­ торая для всех нас делала его таким при­ ятным и симпатичным». Анастасия Ивановна никогда не ходила в школу. Она овладела грамотой самоуч­ кой Из ее писем к сыну в Петербург со­ хранились только те, что были посланы, когда он уже сидел в тюрьме. Приписка к письму отца от 6 апреля 1896 года: Дорогой мой Толя! Вот и пришел к нам светлый праздник, а ты, мой дорогой, как птичка в клетке запертый. Когда что будет? Будем ждать твоего счастливого дня. ког­ да тебя освободят. Ты пишешь, что мы за­ были все горе с приездом Васи. Нет, я не много забыла, потому что нет тебя. Может ли быть вполне счастье, если тебя нет на воле как сидишь ты взаперти и не летаешь по воле Но бог милостив, все пройдет, и будем мы опять вместе. Мне ужасно груст­ но, как вспомню о тебе. За что ты так страдаешь? Бабушка ничего не знает, гы не велел, мы очень редко пишем ей, но спра­ шивает о тебе. Ты пишешь об Васе, как мы нашли его? По-моему он немного. переме­ нился, пополнел, стал помужественнее, Я спрашиваю его, как, тебе было тошно си­ деть, когда тебя взяли? Я, говорит, привык. Потом было уже нескучно, ходил к заутре­ ни. конечно, в свою церковь, А я все сижу больше дома, окроме церкви — никуда. Только иногда у Сильвиных бываю. Теперь буду ждать тебя к себе в Нижний, на вы­ ставку. Целую тебя, мой дорогой, и благо­ словляю тебя к твоему выходу. Мать твоя. 1 мая 1896 года Анатолий в письме и родным сделал для матери специальную приписку, она сохранилась: В ответ на горячее желание мамы ско­ рее увидеться со своим сыном, отвечу сти­ хотворением, конечно, не собственного со­ чинения: Мне снилось сегодня в далеком краю: В слезах в родимую видел свою... ~ Скажи, мой желанный, скажи, дорогой, Дождусь ли тебя я. соколик, домой! Взгляни, мои очи ослепли от слез, И снега белей стали пряди волос. Все чудятся мне наяву и во сне Страданья твои в чужедальней стране. Все слышу знакомую постуПя и речь. Нельзя мне спокойно ни пить и ни есть* — «О матушка, милая1 Рад бы душой Тебя я утешить, - вернуться домой. Хоть были б три жизни даны мне в удел —< Все отдал бы, ьсе,- и к тебе прилетел. Но душу живую посмею ль продать? Могла ли б за сына меня ты признать? И слезы лили:ь V родимой рекой И грустно качала она головой. Стихотворение это— «Матери», ходив­ шее тогда в списках, принадлежало перу известного поэта-народовольца П. Я. Яку­ бовича. 10 мая 1896 года мать писала сыну: Дорогой мой Толя! Спасибо тебе за твои стихи. С каким удовольствием читаю их каж­ дый день и обливаюсь слезами, что ты все сидишь взаперти. Видим много знакомых, уже приехали, а тебя, моего голубчика, нет как нет. В это время мне ужасно делается скучно и думаю: вот бы холил, гулял и ве­ селился как в прошлое лето. Скоро ли вс« это кончится, когда я дождусь тебя, мой дорогой? Да, мой голубчик, думала ли я, что ты будешь сидеть в тюрьме с таким добрым, милым характером. Молюсь со сле­ зами богу, может, бог услышит мою молит­ ву, вернет тебя ко мне. Целую тебя. Твоя мать Анастасия Ванеева. Приписка сестры: 10 мая 1896 года. Да, дорогой мой брат, приходит великий праздник, а кто приедет ко мне? Приедешь ли ты нынче? Какой счастливый был первый год, когда я тебя ждала на святки и ты был у нас! А теперь где ты, мой дорогой? Все ждут и радуются празднику, а я бы это время провела с то­ бой, в камере, и мне бы было веселее всех, я знала бы. что я с любимым братом вместе. Да этого, верно, нельзя. Я все думаю толь­ ко о тебе. Мне ничто нейдет на ум, кроме тебя Думаю о тебе, да молюсь богу, чтобы он был милостив. Ведь когда ж нибуд» кончится это! Прошай. мой дорогой. Любящая тебя твоя сестра А. Ванеева.