Сибирские огни № 04 - 1970

какую наиважнейшую для Советского го­ сударства работу предстоит выполнить ко­ миссии. Оставшись один, Ленин продолжал чи­ тать, время от времени делая на полях пометки, подчеркивая особенно важные Места, вписывая между строк отдельные слова. Так дошел он до абзаца, где говори­ лось, что для выполнения плана электри­ фикации вся Россия будет разбита на во­ семь районов... «...а в Сибири принимается во внимание только западная ее часть — те губернии и области, которые прилегают к Уралу...» Только западная? Только области, при­ легающие к Уралу? Ленин словно запнулся об эти слова — оторвался от рукописи, положил карандаш, потер рукою лоб. И лишь теперь обнару­ жив, что Кржижановского нет, медленно поднялся и так же медленно подошел к окну. Буранило. По Кремлевскому двору струились ручейки сухого и, должно быть, шершавого снега. Шершавого, хотя на дво­ ре — март... А вот в Сибири, когда буранит, снег мягкий, прилипчивый. И март сибирский совсем особенный, со своими капризами и чудачествами. Эти капризы и чудачества обратили на себя внимание еще при первом знакомстве с Сибирью, еще на пути туда, в марте девяносто седьмого. Хотя, казалось бы, когда едешь в ссылку, совсем не тот настрой, чтобы замечать чудачества при­ роды... И еще поразила его тогда скудость мест, по которым проходил поезд. Ни жилья, ни городов. Лес — и то лишь из­ редка, все больше — степь, покрытая сне­ гом. Степь, снег и небо... Правда, после Новониколаевска пошло веселее: по обе стороны от дороги — тайга, тайга... А жилья и тут поразительно мало. И дорог тоже. Глушь... Вот где можно бы­ ло по-настоящему понять, а лучше ска­ зать — прочувствовать смысл этого слова. В середине прошлого века вышла в свет книжка «Без идей», в которой давалось «Описание пути от Иркутска до Москвы». Автор книжки, чиновник особых поручений при Иркутском губернаторе Паршин, с осо­ бенным смакованием расписывал сибирские «достопримечательности»: в Ачинске — пре­ восходное кладбище, в Каргате — удобное этапное здание для ссыльных, в селе Уков- ском — примечательные окна из коровьего пузыря. «Каждое окно может служить вместо бубна и барабана и непроницаемо для са­ мого зоркого любопытства...» Центром огромной Енисейской губернии, куда направлялся политический ссыльный Ульянов, был Красноярск. В Красноярске и определилась его дальнейшая судьба: узнал, что будет отбывать ссылку... В Шуше, у подножья Саяна... Так начиналось стихотворение, которое пытался сочинять в Красноярске. Впрочем, дальше этой строчки дело не продвину­ лось,— его заслонили другие, более широ­ кие думы и впечатления. Неподалеку от Шушенского, в глухой тайге, приютилось село Ермаковское. В Ермаковском умер Ванеев. От чахотки, полученной в царских тюрьмах. Перед смертью говорил: «На Сибирь обиды не держу, не она меня... Верю, узнает этот край другую жизнь». Тамошнее начальство соблаговолило разрешить тогда политическому ссыльному Ульянову съездить на железоделательный завод в Абазу, где изготовили чугунное надгробие: «Анатолий Александрович Ванеев, поли­ тический ссыльный, умер восьмого сентяб­ ря 1899 года двадцати семи лег от роду. Мир праху твоему, товарищ». Ванеев... Да только ли Ванеев! И каж­ дый, умирая, верил: Сибирь должна узнать другую жизнь. Ленин вздохнул, проговорил вслух: — Деньжонок бы нам... Вернулся к столу, придвинул к себе ру- копись, оставленную Кржижановским, и, взяв карандаш, вписал между строчками одно слово: П О К А И крыжиком показал, к каким словам в товарищи оно предназначалось. Этот пункт программы работ ГОЭЛРО теперь сформулировался так: «...а в Сибири П О К А принимается во внимание только западная ее часть — те губернии и области, которые прилегают к Уралу». Суровый двадцатый год, в какую не­ обозримую даль отодвинулся он от нас — не по количеству лет, а по количеству свершений. В том числе в Сибири. И ле­ нинское «пока» теперь звучит на сибирской земле многократно оправдавшимся пред­ видением. Если у вас забарахлит телевизор и выз­ ванный вами мастер не сумеет установить причину неисправности, можно ожидать, что он успокоит вас утверждением: — Сделать тут ничего нельзя, просто ваш дом в зоне неуверенного приема. В странах Запада в таких «зонах не­ уверенного приема» обычно располагаются редакции буржуазных газет: поступающая в них информация о Советском Союзе час­ то оказывается весьма искаженной. Одна­ ко, как говорил великий американец Авра­ ам Линкольн, можно дурачить человека некоторое время, некоторых людей — все время, но нельзя дурачить всех людей по­ стоянно. Уразумев это, все большее число буржуазных журналистов покидает «зоны неуверенного приема», все чаще, все бли­ же к оригиналу чановится изображение нашей страны на «экранах» мирового общественного мнения. Даже представители наиболее реакци-