Сибирские огни № 03 - 1970

Старший вожатый Юрий Павлович устал, как черт, но был доволен1' не меньше: удалось отснять такие кадры! Он то забегал вперед и ловил в объектив ползущие со дна оврага крошечные фигурки, то делал пано­ раму, то прятался в кустах и снимал оттуда крупным планом лица, но­ ги, спины с рюкзаками. Теперь он залег на краю обрыва, нацелился на спускающихся по- противоположному склону Ирину и парнишку, похожего на бочонок. — Ну, как? —весело спрашивала Ирина отдувающегося Севу Цвелева. — В порядке! —Сева расплылся, польщенный вниманием. — Устал, поди? — Овражки ничего-о! —басит Сева, выбирая ногой уступчик почти над самым плечом ИринЫ: склон крут.—Мне бы чего поесть, я бы тогда... — Поесть? Да ты и так вон как пончик,—с улыбкой обернулась- Ирина. Но вдруг споткнулась, потеряла равновесие и, ойкнув, покати­ лась вниз. Кувыркнулась несколько раз и застряла —ноги вверху, голову при­ жал рюкзак, лицо в траве, и, видно, никак .ей не сообразить, где земля,,, где небо? Посмеявшись над своим бессилием, жалобно позвала: ф — Боченька, миленький, скорей! — Беда мне с вами,—отечески басит Боча, помогая вожатой выпу­ таться из лямок рюкзака. ' Поднялась, быстро огляделась, не смеется ли кто над ней, одернула брюки и черную куртку с красным воротничком, поправила прическу. — Спасибо, Сева, спаситель ты мой,—нежно сказала. — Бжалст! —с достоинством фыркнул Боча. Ровное жужжание кинокамеры оборвалось, Юрий Павлович усмех­ нулся своим мыслям, отполз в тень березы, принялся менять кассету. Ирина, так и не заметив старшего, прошла мимо и стала спускать­ ся в следующий овраг. Она уже порядком устала, два раза срывалась с крутизны и летела вниз, а на склон иногда приходилось карабкаться чуть ли не на четвереньках; посмеивалась над собой, удивлялась, что ноги у нее не такие уж и сильные, как ей думалось, даже слегка серди­ лась на них, и все равно настроение было отличное. И думала она о том, как много интересного и даже странного происходит в это лето... Вспомнилась первая вместе с Иваном, вылазка за лагерь. — Ну вот ромашка, смотрите,—говорил Иван и приминал руками траву вокруг цветка.—Эю же целый мир! Есть что-нибудь стройнее? Есть что-нибудь проще? Совершеннее? Вы только посмотрите... И странно ей, Ирине, было видеть, как бородатый верзила, опустив­ шись на колени, разглядывает и умиляется обыкновенной ромашке. «Что это? Детская восторженность? Удивление дикаря? Или он изображает из себя кого-то не от мира сего?» — А давайте им насорим,—говорил Иван. И бросал на муравейник клочок бумаги.—Завтра посмотрим, что будет. На следующий день бумажка была на самом краю муравьиной кучи. — Терпеть не могут посторонних предметов! —торжествовал Иван. А пионеры... Конечно же, они смотрели на него, как на чудотворца, они были у него в руках, и тут-то он принимался рассказывать о муравь­ ях такие истории, что уж она, Ирина, забывала, что она не пионерка,, что разговор-то идет о каких-то ничтожных букашках...