Сибирские огни № 03 - 1970

гармоничность не преодолевает мучительных противоречий жизни, она как бы стремится снять их, обойти. Легкая грусть стихотворе­ ния — скорее настроение, а не чувство — контрастирует с пушкинской страстностью; элегическое полуприятие смерти, такое да­ лекое от неприятия Пушкина («но не хочу, о други, умирать; я жить хочу, чтоб мыслить и страдать»), говорит о том, что в данном случае ослаблены связи с жизнью. Конечно, «Попытка завещания» — сти­ хотворение обаятельное. Слишком уж могу­ че обаяние пушкинской манеры — даже от­ раженный свет его притягивает нас. Но, с другой стороны, именно неизбежность ана­ логии невыгодна для стихотворения Смеля- кова. В «Элегическом» стихотворении Пушкин помогал Смелякову быть самим собой. Здесь же современный поэт не п р и ш е л к классике, а в о ш е л в нее. Вошел — и по­ терялся. Пусть не бесследно, но все же... В семидесятых годах прошлого века Фет написал знаменитые ныне строки о соловье и розе: Про певца по зарям говорят; Будто розу влюбленною трелью Восхвалять неумолчно о« рад Над душистой ее коль-белью Но безмолвствует, пышно чиста. Молодая владычица сада: Только песне нужна красота. Красоте же и песен не надо. Много лет спустя Маршак говорил: «Может ли быть мастерство там, где автор не имеет дела с жесткой и суровой реаль­ ностью, не решает никакой задачи, не тру­ дится, добывая новые поэтические ценности из житейской прозы, и ограничивается тем, что делает поэзию из поэзии, то есть из тех роз, соловьев... которые тоже в свое время были добыты настоящими поэтами из суровой жизненной прозы?» Из этих слов Маршака вовсе не следует, что современный поэт не смог бы написать сейчас прекрасное стихотворение о соловье и розе. Конечно, смог бы. Но при этом он неизбежно окажется перед необходимостью преодолеть традицию опошления образа. Уж е Фет, отстаивая свое собственное пони­ мание красоты, был вынужден полемизиро­ вать с банальностью: «про певца по зарям г о в о р я т , б у д т о розу...» Радуясь движению современной поэзии к традициям, не следует забывать об уча­ сти, постигшей роз и соловьев. Растаскан­ ные сейчас во множество стихотворений, та­ кие милые сердцу сегодняшнего читателя слова и выражения, как «высокая просто­ та», «гармония», «полнота бытия» и т . . п., рискуют стать лирическим шаблоном. Ри­ скуют даже, в конце концов, стать шаблон­ ными до комизма — так сегодня бывают ко­ мичны бездумно мелькающие у эпигонов со­ ловьи и розы. То т же Маршак сказал в одном интервью: «Писать стихи так же трудно, как это было во времена Пушкина». «Возвращение» к Пушкину работу поэта, естественно, не облегчает. Больше того. Тра­ диция не только помогает поэту лучшим образом выразить свой характер, она еще и испытание этого характера на самобытность. Классические образцы формы притяга­ тельны. Но в них — дух гигантов. Только большим поэтам под силу противостоять им. Противостоять — не значит отрицать. Без родственности душ нет следования тра­ дициям. Но родственность не предполагает уподобления твоей души чужой душе. На­ против. Собственный жизненный и душев­ ный опыт поэта, достоверно им выраженный в стихе, докажет нам, что мы имеем дело не с банальностью, а с вновь обретенной истиной.