Сибирские огни № 03 - 1970

В знаменитом стихотворении об оставшейся без ответа любви («Я вас любил...») Пушкин не только не упрекает женщину за то, что она не ответила на чувство, он и не мыс­ лит себе, что возможно упрекать за это. Он ни словом не обмолвился ей о своей любви, почти не надеялся на взаимность («Я вас любил безмолвно, безнадежно») ч, осознав, что его чувству так и суждено остаться неразделенным, боится потрево­ жить, опечалить любимую признанием («Но пусть она вас больше не тревожит, я не хочу печалить вас ничем») Даже безответная любовь по Пушкину — огромная духовная ценность: заставляя страдать, она очищает душу страданием. И даже за т а к у ю любовь благодарен поэт женщине. Все стихотворение — выра­ жение этой благодарности. Так что в обычае «ногу ножкой назы­ вать» выразилась, помимо всего прочего, еще и благодарность за счастье любить. Такую же благодарность ощутил к жен­ щине и Смеляков. Он запечатлел эту бла­ годарность в пушкинском по происхожде­ нию образе: «Целую старческую руку, что белой ручкою была». Но и здесь, на этом пушкинском образе, лежит характерная смеляковская мета: ру­ ка, которую целует поэт,— с т а р ч е с к а я . Весь образ — не просто преодоление тяже­ сти, но и как бы сам процесс преодоления. Вот почему этот образ естественно впи­ сался в контекст стихотворения, став сред­ ством выражения характера Смелякова. Смеляков шел к формулированию этого образа через все стихотворение, шел. как мы убедились, ни в чем себе не изменяя. Смеляков идет к Пушкину, оставаясь при этом самим собой. Статьи о поэзии, появившиеся в послед­ нее время, переполнены призывами к совре­ менным поэтам идти к традициям, к клас­ сикам. Но зачем идти к ним? Какая в этом не­ обходимость? В данном случае именно соприкосновение с пушкинской нравственной традицией поз­ волило Смелякову с особенной резкостью проявить важную черту с о б с т в е н н о г о х а р а к т е р а — готовность страдать ради ощущения полноты бытия. Д ля того, чтобы ощутить такую полноту, Смелякову, как мы уже говорили, прихо­ дится пробиваться «сквозь шум базарный». Мир, в котором сознает себя Смеля­ ков,— не гармонический мир. Потому и тру­ ден характер этого поэта, что добыть гармо­ нию в мире, окружающем его, стоит ему огромных душевных затрат Ничто не проходит даром: какие-то ча­ стицы души приходится растрачивать Сме­ лякову при столкновении с дисгармонией. Но от борьбы с ней он отказаться не мо­ жет: слишком велика потребность в гармо­ нии, испытываемая им. Эта потребность и привела Смелякова к Пушкину Смеляков идет к Пушкину через Тютче­ ва, Смеляков идет к Пушкину через Дениса Давыдова. Недаром он оговорился: «Раз вы Пушкина учитель..» Смеляков приходит к пушкинской сти­ ховой и нравственной традиции через сти­ ховую и нравственную традицию русской классики. Впрочем, слово «приходит», которое мы произнесли, не всегда достаточно точно от­ ражает сущность этого явления. Традиция — вещь коварная. Стоит не­ много расслабиться, и она втянет поэта в себя. Стихотворение Смелякова «Попытка за­ вещания», в котором поэт просит близкую ему женщину похоронить его после смерти на полустанке, заканчивается так: Ведь гам лежать в земле глубокой и одиноко и темно. Лети, светясь неподалеку, вагона дальнего окно. Пусть этот отблеск жизни милой, пускай щемящий проблеск тот пройдет, мерцая, над могилой и где-то дальше пропадет. Аналогия с классическими строчками здесь так же мгновенна и неизбежна, как и в случае с «Элегическим стихотворением». На этот раз — только Пушкин: И хоть бесчувственному телу Равно повсюду истлевать. Но ближе к милому пределу Мне все б хотелось почивать. И пусть у гробового входа Младая будет жизнь играть И равнодушная природа Красою вечною сиять. Совпадение почти дословное: каждый из поэтов завещает, чтобы около его моги­ лы было то, чем дорожил он при жизни — «младая жизнь» и «отблеск жизни милой». Пушкину это завещание далось очень нелегко Тяжелые, мрачные мысли о смер­ ти одолевают поэта. Этот дуб «переживет мой век забвенный, как пережил он век от­ цов». И этот ребенок переживет его: «мче время тлеть, гебе цвести». «Равнодушная природа» и «младая жизнь» — все это вы­ зывает мысли о собственной скоротечности. И все это — вот сила пушкинского духа! — одновременно служит опорой. К гармоническому спокойствию послед­ них строк стихотворения Пушкин идет че­ рез душевную муку: очень тяжело и [руст- но сознавать, что тебя скоро не будет. И по­ тому эта гармония — не благостность. Оча не вытесняет собой сознание тяжести и гру­ сти, но преодолевает его. Смеляков в «Попытке завещания», ми­ нуя пушкинский путь, заимствует результат. У Пушкина, легкость которого иные его современники считали чуть ли не легковес­ ностью, гармония— обретаемая. У Смеля­ кова, характер которого, как мы видели в «Элегическом» стихотворении, раскрывается во всем своем своеобразии и угловатой привлекательности именно трудно, «с нас­ лаждением и мукой», в «Попытке завеща­ ния» появилась некая благостность. Э т а