Сибирские огни № 03 - 1970

литературы (да и современная литератур­ ная практика) знает примеры неподвижного статического стиля. Имеется в виду при этом то обстоятельство, что поэт ощущает совсем не то, что ощущал когда-то и что по инерции продолжает выражать в своих стихах. Такие случаи принято именовать «инерцией стиля». Думается, однако, что в это понятие — «инерция стиля» — следует вкладывать более широкий смысл, нежели тот, о котором мы только что говорили. «Инерция стиля» — это, по сути, инер­ ция души Повторяется поэт или повторяет ко­ го-то другого, пытается ли он эксплуати­ ровать собственные вчерашние душевные накопления или чьи-то еще,— он одинаково облегчает себе задачу, потому что предпочи­ тает идти по проторенной дороге. Он так или иначе подпадает под «инерцию стиля», отказывается от поисков собственного сти­ ля, то есть — от выражения в стихах соб­ ственного существа. К тому же пребывание в чужой стили­ стической системе не так безопасно, как может показаться на первый взгляд: Хотел бы я долгие годы На родине милой прожить, Любить ее светлые воды И темные воды любить... Принято считать, что эти строки окута­ ны некой поэтической тайной. «Медленно повторите про себя: «Хотел бы я долгие го­ ды на родине милой прожить...» — и, если вы любите настоящие стихи, вы долго бу­ дете находиться под т а и н с т в е н н ы м обаянием этих простых и прекрасных строк»,— таков анализ Ф. Чуева. Примерно то же самое пишет и Ал. Михайлов: «Ста­ раясь хотя бы приблизительно объяснить т а й н у этих строк Соколова, Куняев утвер­ ждает, что они держатся на «честном сло­ ве» в буквальном и переносном смысле. Так оно и есть. Эстетика «простых» слов зиж­ дется на правде, на опыте первооткрытия. Литературщина, вторичность переживаний противопоказаны ей...» Что же, 1 айна действительно сопровож­ дает подлинное произведение искусства. Когда огонь, сжигавший душу художника, опалит и нас, мы не станем рассуждать, как удалось художнику добиться этого. Мы смо­ жем объяснить, почему так сильно воздей­ ствует его произведение на нас, то есть сказать о своих ощущениях, но к а к сдела­ но оно — объяснить не просто. Наверное, мы только констатируем (на основании сво­ их ощущений), что средства изображения не просто верно выбраны (мы и слова-то «выбраны» не произнесем), но оказались единственно возможными для выражения данного, конкретного, э т о г о чувства. А приведенное четверостишие Соколова? Оно держится на антитезе «светлые воды — темные воды». Такая антитеза эффектна, но если мерить стихотворение «жёстово- стью», то можно сказать, что этот жест (антитеза) рожден не естественным душев­ ным движением, а внешним побуждением, так сказать, выходом на публику, непосред­ ственной апелляцией к ней. Потребность в таком выходе возникает тогда, когда чело­ век и сам чувствует, что говорит о вещах слишком общих, слишком известных и те­ ми же словами, которыми говорили до не­ го. В такой ситуации выход на публику — своего рода попытка самоутверждения. А эстетика «простых» слов, как правильно заметил Ал. Михайлов, основана на правде. Правда же в самоутверждении не н уж ­ дается. Как можно заметить, антитеза даже ока­ залась чужеродной тексту, в который она заключена. Это станет особенно наглядным, если продолжить цитату еще хотя бы на одно четверостишие: ...И степи, и всходы посева, И лес, и наплывы в крови Ее соловьиного гнева, Ее журавлиной любви... О таком стихе Юрий Тынянов сказал однажды, что он «нейтрализуется стиховой культурой X IX века». Нейтрализуется — значит делается ничь­ им. Значит, чувство, выраженное в нем, аб­ страктно и недостоверно. Единственной конкретностью из того, ч го запечатлено здесь как чувство, оказалось с а м о у т в е р ж д е н и е . Оно" даже стало лирической темой поэта. И не могло не стать, потому что поэт пошел проторенными (а значит — облегчен­ ными) путями. По рассказам знакомых с ним людей, Маршак вспоминал забавный случай из своего отрочества: как ему однажды дове­ рили плуг. Сначала было трудно, говорил Маршак, плуг вырывался из рук, дело не ладилось, а потом вдруг пошло гладко и легко, так что работа стала доставлять удовольствие от сознания собственного мо­ лодечества. А потом, добавил улыбаясь Маршак, оказалось, что по-настоящему я пахал толь­ ко сперва, когда было трудно. После же плуг скользил поверху. Оставаться на поэтическом и нравствен­ ном уровне традиции — значит, как я уже говорил, самоуглубленно искать себя, выра­ жать свой новый характер в отношениях с новой действительностью. Т у т не до ра­ достного самоутверждения. На него нет времени, нет сил, в нем нет потребности. Если же заниматься повторением прой­ денного, искусно или полуискусно варьируя найденное, ощущение легкости «пахоты» неизбежно рождает иллюзию собственного мастерства, иллюзию осуществленной худо­ жественной задачи Возникает сознание соб­ ственного могущества. Вот к чему приводит такре, казалось бы, безобидное пребывание поэта в чуждой сти­ листической системе Нейтрализовав его по­ этический характер, она особенно резко под­ черкнула в его лирическом герое черту, по­ эзии чужеродную,— самолюбование.