Сибирские огни № 03 - 1970

— Как не стыдно, девочка! Иван водил указательным пальцем по узорам клеенки, слушал и думал о том, что вожатые раздражены неурядицами с собственными пионерами, а тут еще беглецы... И получается, что эти четверо перепол­ нили чашу терпения, на них-то сейчас и выместят раздражение все, ко­ му не лень. «Вот и попробуй защищать,—невесело усмехнулся он про себя.— Съедят. В два счета стрескают!» — Ширяев, зачем тебе понадобилось в лес? Курить? —начальник лагеря поджал полную нижнюю губу и приспустил на глаза выгоревшие .на солнце брови. Голос его отливал металлом. — Нет, я... Мы просто...— начал было Юрка. — Говори все, как есть, иначе хуже будет! —предупредил физрук Филимонов почти так же зычно, как он кричит в рупор: «Куда за купал- ку? А ну, назад!» Старший вожатый Юрий Павлович в разговор не вступал, бледное лицо его с правильными чертами было спокойным, страсти, кипящие в столовой, казалось, его не касаются. — Да не курил я! У меня и сигарет-то нету,—глухо и сердито от­ пирался Ширяев. — Кого ты хочешь обмануть! — возмутилась Анна Петровна, сидев­ шая неподалеку от Ивана.—Мы тебя, слава богу, не один год знаем... А нынче ты обнаглел до того, что в первую же ночь в палате за­ курил! Ропот прошел среди вожатых от этих слов, и Иван еще безнадежнее подумал о своем решении защищать беглецов. А Юрка стоял весь рас­ паренный, растерянный. Коренастая, не по годам крепкая фигурка, не раз стиранная рубаха, свисающие, видимо, унаследованные от старшего брата, штаны. Лицо скуластое, руки большие, взрослые какие-то руки... Иван знал, что семья у Юрки немалая, что отец частенько «закладывает за воротник», что живут они где-то на окраине, что Юрке приходится ко­ лоть дрова, копать огород, мыть полы, топить печь, чинить заборы. «Заплакал хоть бы, что ли,—подумал Иван.—Не камни же здесь, люди...». Но нет, никакой влаги не предвиделось в серых, чуть раскосых Юркиных глазах. — Иди, Ширяев,—сказал начальник лагеря строго и печально,— мы еще посовещаемся, но можешь собирать чемодан, таких нам здесь не надо. «Ага,— отметил Иван,—все-таки «посовещаемся»!» Принялись за Пинигину. Мария Стюарт была бледна, теребила по­ лу черной курточки, не мигала. — Как же это ты, Люда, а? — грустно спросил начальник лагеря. Лицо его разгладилось, подобрело.—Мальчишки... хулиганы, понимаешь, и ты вдруг с ними... в лес. Ведь ты же умная девочка, книжки любишь читать, ну и читала бы себе! Вон у нас библиогека-то какая! Пионерская комната, журналы всякие. Пинигина подняла серьезные синие глаза и уже больше не опускала их, глядела прямо на начальника. Иван видел ее лицо на фоне черного окна, и была на этом лице какая-то решимость, это чувствовалось теперь и во взгляде, и в том, как пошевеливались ноздри. — ...Мать старается, растит тебя одна, а ты... — Нет, зачем же так? —нервно дернулось острое плечико Марйи Стюарт.—Зачем со мной-то по-другому? Юрка что! Это все я. Я стояла во главе тайного сговора Меня вы должны наказать! Старший вожатый оживился и несколько заинтересованно глянул на пионерку.