Сибирские огни № 03 - 1970

художественном преломлении, что лубоч­ ные, поверхностные аналогии, по сути дела, не увеличивали, а снижали поэтическую и эстетическую значимость произведений на темы героического прошлого страны. В связи с выходом второго издания поэм в «Библиотеке сибирской поэзии» (1964) и третьего — в двухтомнике «Стихотворения и поэмы», в литературной периодике поя­ вились новые статьи, рецензии. Но характер статей и рецензий теперь был иной. «Поэт словно бы ворожит над этими летописями, пытаясь наладить «связь времен», веруя, что ■прошлое не умирает, продолжает жить на­ ряду с настоящим, превращаясь в буду­ щее»’ (А. Марченко). Фантазия Мартынова «переносит читателя в разные страны и эпохи, преодолевая время и пространство с непринужденностью личного свидетельст­ ва, раскрывая давний мир страстей и жела­ ний, созвучных нашему времени»1 2 (Ал. % Михайлов). «Большой поэт не «разрабаты­ вает» тем, он чувствует связь вещей, и к чему бы ни обращался он в своем творчест­ ве,— выворачивая каменья, творит здание мира. Так поступает и Леонид Мартынов»3 {С. Орлов). Наконец, Сергей Залыгин наи­ более полно раскрывает принцип взаимо­ связи прошлого и настоящего в историче­ ских поэмах Мартынова. Залыгин отмечает, что в этих поэмах, помимо перечисленных действующих лиц, есть еще одно действую­ щее лицо. Какое? Это — современность, со­ временная точка зрения автора на истори­ ческие события. Напротив, в поэмах, близ­ ких к нашему времени, таким действующим лицом выступает историзм, т. е. отступления в прошлое, суждения о настоящем с точки зрения истории. «Поэтому,— пишет Залы­ гин,— и в этом, и в другом случаях мы улавливаем смысл событий не только как таковых, но и в общей цепи их развития, в Общей их связи»4 Как видим, современная критика подо­ шла ближе к идее диалектической взаимо­ зависимости, идее взаимной соподчиненно- сти, всеобщей причинности, которая легла в ■основу поэм Мартынова и которую он опре­ делил как «взаимосвязь прошлого, настоя­ щего и будущего». Детерминизм взглядов Мартынова обна­ руживается и в этом взаимосцеплении эпох и событий, и в отрицании слепого случая, фатума, рока в судьбе героев, и в полемике с квиетизмом — проповедью полной -бездея­ тельности человека перед лицом неблаго­ приятных обстоятельств. Мартынов отвергает безысходные фило­ софские концепции, обрекающие человека на духовное прозябание, на неизменность 1 А, М а р ч е н к о Историограф Лукоморья. «Литературная Россия», 1965, № 2!, стр. 15. 8 Ал. М и х а й л о в Право первородства. «Труд», 1966; № 58, стр. 3. * Сергей О р л о в . Высота позии. «Литера­ турная газета». 1966, № 4, стр. 3. 4 С. З а л ы г и н . Поэтическая история Сиби­ ри. В кн.: «Леонид Мартынов. Поэмы», Новоси­ бирск, 1964. стр. 17, ----- -----------------— ______ его сущности, его сознания. Исследуя при­ чины и следствия как звенья в общей це­ пи, он не исключает, а, напротив, выделяет активное,- волевое начало в человеке, стрем­ ление человека подчинить себе обстоятель­ ства, высвободиться из пут невежества, хан­ жества, лжи. «Вся поэзия Леонида Марты­ нова,— отмечает Е. Осетров,— связана с исконной особенностью нашей отечественной литературы —с поисками правды»1. А правда в понимании Мартынова — всегда свобода, всегда раскрепощение лич­ ности, всегда духовное и нравственное оздо­ ровление людей. Искатель лучшей доли — вот основной герой творчества Леонида Мартынова. Его поэмы и показывают сложную «спиралевид­ ную» форму развития личности, общества в целом именно в этом направлении — в на­ правлении раскрепощения личности и обще­ ства от темных сил прошлого... Пафос поэзии Леонида Мартынова во­ енных лет, ее тематика, образная и метафо­ рическая система явились развитием, иногда вариацией главных тем и образов его творче­ ства предвоенных лет. Внутренне Мартынов был уже отмобилизован, был готов к неми­ нуемой схватке с фашизмом. 24 июня 1941 года в «Омской правде» он публикует стихотворение «Мы встали за отечество», а еще через четыре дня — новые стихи «За Родину!», начало которых напоминало сти­ хотворный набат: «Пора! Настал тревож­ ный час!». Эти первые военные отклики Мартыно­ ва показали, что вражеское нашествие он воспринял как смертельную угрозу нашим духовным богатствам, сбереженным, приум­ ноженным народом за многовековую исто­ рию русской земли, что немецкие захватчи­ ки,— как гневно и страстно клеймил поэт,— «мечтают превратить сейчас культуру в пе­ пел, наши песни — в стоны». Поэт понимал, что защита страны— это защита истории, культуры, языка, всего, что характеризует облик народа, выражает образ его мышле­ ния и чувствования, его психический склад. Защита страны — это защита наших родст­ венных связей и взаимосвязей с другими народами, это защита нашего места под солнцем, нашего права владеть недрами, водами, лесами, всеми сказочными дарами земли. Теперь, когда было дорого каждое уси­ лие, способствовавшее победе на фронте, Леонид Мартынов немедленно берется за перо сатирика и публициста. Десятки и де­ сятки стихотворных подписей он сделал к рисункам художников Лещинского, Цента- ровского и других, оформлявших омские «Окна ТАСС». Поэт охотно брался за пуб­ лицистику, сатиру, красноармейскую песню, частушку, ««страдание», раек, побывальщи-